Правдивая история Мэра Сью - страница 21

Я хотела озвучить цену в сорок монет. Это всего лишь один месячный оклад архивариуса. Не так уж и много, если учесть, что в архиве всегда мизерные зарплаты. Но после последней фразы притормозила. Поняла, что Вирша и не собирался мне платить. Ему нужны новинки, которых ни у кого нет. А на мои претензии всегда можно сказать, что блюдо ерунда или слишком дорогое. И я заявила:

- По сто монет за каждый!

Вирша на мгновение замер, недоуменно глядя на меня, а потом расхохотался. Неприятно, с издевкой.

- Больно много хочешь, - хмыкнул он, - но я подожду. Сама потом на коленках приползешь. - Он недобро сверкнул взглядом. - За миску каши все секреты откроешь...

Он развернулся и пошел прочь. А я смотрела в спину Вирши и думала, что ценности в Большом Куше совсем другие. И вовсе не цвет волос виноват, что Хараша здесь не любят. Просто он добрый, заботливый, всегда готов помочь... А для того, чтобы быть успешным в этом городе нужно быть нахрапистым, наглым и бесцеремонным.

Глава 3.4

Я вернулась в архив и снова закопалась в бумажки, пытаясь разобраться, что к чему. Пока все было слишком мутно и не понятно. Чтобы хоть что-то прояснить, решила составить табличку с данными по каждому договору, расписав за когда, кому, за что и сколько заплатили из городского бюджета.

Бумаги у меня не было, так что я без зазрения совести позаимствовала книжку Алмоса, благо там оставалось довольно много пустых страниц. Ручка нашлась здесь же, в столе. Такая же, как у фон Байрона, только корпус не золотой, а медный.

Работа неожиданно меня увлекла. Если бы не странные названия компаний, не просто деньги вместо рублей и не керосинка вместо электрического света, то я, пожалуй, могла бы представить, что до сих пор сижу в своей конторке за гроссбухами.

- Мэр Сью, - голос Хараша прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. Поняла взгляд от документов и увидела красавчика, стоящего в дверях. Он улыбнулся. - вы не забыли, что у нас сегодня свидание?

- А что уже вечер?! - ляпнула я, не подумав. Да я же вроде бы только-только пришла с обеда...

- Вечер. - рассмеялся красавчик-секретарь. - Так мы идем?

- Идем, - вскочила я, закрыла папку, сунула все в стол и улыбнулась.

Кабачок и, правда, был совсем рядом. Но с другой стороны мэрии. Мы вышли через черный ход, который вел на узкую улочку. Здесь было очень темно и немного страшно. Я невольно прижалась к Харашу, вспомнив, как тетка Лауша говорила, что в ночью гулять по городу небезопасно.

К счастью, кабачок, и правда, был близко. Мы прошли всего метров двести, как оказались перед распахнутой дверью, из которой вкусно пахло едой. И я только сейчас поняла, как проголодалась.

- Хараш, рад тебя видеть, друг, - усатый толстяк, похожий на фон Байрона, улыбался за стойкой. Я даже вздрогнула. Это что за такое-то? Двойник? - А это что за незнакомая леди с тобой?

- И я рад тебя видеть, Луиш, - рассмеялся мой спутник, выдвигая меня вперед, - это Сью, наш новый мэр.

- Мэр Сью, - радостно завопил Луиш, - как жизнь? Уже начали готовиться к смерти?

Спросил он и расхохотался, не дожидаясь ответа. Я аж опешила.

- Не обращай внимания, - наклонился к моему уху Хараш, - у Луиша очень своеобразное чувство юмора. А в остальном он хороший человек.

- Почему он так похож на фон Байрона? - я решила не обращать внимания на неуместную шутку.

- Это его брат по отцу, - так же шепотом ответил Хараш. Я кивнула. Теперь-то мне все стало понятно. Яблочко от яблоньки недалеко падает. Явно этот Луиш такой же негодяй, как его братец. - Мать Луиша держала цветочную лавку. Однажды фон Байрон старший решил самолично купить букет очередной прелестнице. Зашел в первый попавшийся магазинчик, увидел красотку-цветочницу и забыл про девушку, ожидающую его на улице. Так Луиш и родился...

- Вы чего там шепчетесь?! - громогласно заорал Луиш на весь кабачок. - Ты, Хараш, небось рассказываешь Мэру Сью, как мой папка снасильничал мою мамку? Самое смешное, Мэр Сью, что я не знаю как к этому относиться. С одной стороны мамку жалко, а с другой, если бы папка не был так настойчив, я бы не родился! - Он снова захохотал над своей странной шуткой.