Правдивая история завоевания Новой Испании - страница 14

Да, чтобы не забыть. Здесь же я посадил, возле одного из их cues, несколько апельсиновых зернышек, припасенных мною еще на Кубе. Принялись они отлично, и после нашего отплытия papas [(жрецы)], вероятно, ухаживали за чужестранными растениями, поливая их и оберегая от муравьев. Рассказываю я это потому, что это были первые апельсиновые насаждения в Новой Испании. Вся эта провинция — Коацакоалькос считалась, после завоевания, самой богатой из-за плодородных земель, рудников и наличия удобной гавани. Прекрасные здесь были пастбища, и самые видные конкистадоры поселились здесь. Был и я там и не упустил случая посетить свои апельсиновые деревья и даже пересадил их в свою энкомьенду.

Индейцы с нами очень сердечно простились — россказни Гомары и других писак о наших зверствах — сущий вздор, — и мы на всех парусах пустились к Кубе.

Через 45 дней мы прибыли туда, в Сантьяго де Куба, где был Диего Веласкес[115]. Веласкес принял нас отменно хорошо и радовался золоту, которого было еще на 4 000 песо, а с тем, что прежде было привезено Педро де Альварадо, было, значит, более 20 000 песо; иные говорили, что было еще больше. Когда же королевскую пятину захотели взять и с топоров, то оказалось, что они позеленели, и все поняли, что это чистейшая медь. Немало было смеха и шуток по поводу нашей «выгодной» мены!.. Все нравилось губернатору Веласкесу, недоволен он был лишь своим родственником, Грихальвой, хотя не было на то причины, но и Франсиско де Монтехо и Педро де Альварадо не были хороши с Грихальвой, и также Алонсо де Авила помог ему плохо. И когда тотчас же начались хлопоты по снаряжению новой армады, стали искать и нового для нее предводителя. Оставим это в стороне и расскажем, что Диего Веласкес отправлял в Испанию, чтобы Его Величество ему пожаловал патент на обмен товаров на золото, и на завоевание, и на заселение, и на распределение земель, которые были открыты.

Еще когда капитан Педро де Альварадо прибыл в Сантьяго де Куба с золотом из земель, которые мы открыли, — Диего Веласкес, опасаясь, что та первая его реляция Его Величеству, с восхвалением себя и с прошением к Его Величеству, которую взялся доставить какой-то кабальеро конфиденциально к королевскому двору, им украдена, послал своего капеллана[116], Бенито Мартина, предприимчивого человека, с доказательствами и письмами для дона Хуана Родригеса де Фонсеки — епископа Бургоса и архиепископа де Росано, и для лиценциата Луиса Сапаты, и для секретаря Лопе де Кончильоса, которые в то время заправляли в [Королевском Совете] по делам Индий, и Диего Веласкес записал за ними ряд индейских поселений на острове Куба, а также золотые прииски. Теперь же не мало переправил он им золотых вещиц. Так было дело; а о пользе государя совсем забыли, тем более что сам он находился тогда во Фландрии. И вот за многие его заслуги и великие издержки Диего Веласкес получил высокое отличие — он стал аделантадо[117] Кубы, по собственному почину мог снаряжать экспедиции, завоевывать земли и основывать города. Впрочем, назначение это пришло уже тогда, когда Кортес со всем флотом готовился к отплытию.

После прибытия на Кубу командующего Хуана де Грихальвы, согласно моим записям, губернатор Диего Веласкес, узнавший о существовании богатых земель, приказал снаряжать большую армаду, гораздо большую, чем прежде; десять судов было скоро собрано в гавани Сантьяго де Куба, где Диего Веласкес постоянно находился: 4 наших, из прежней экспедиции, после основательного ремонта, и 6 других, собранных со всех концов острова. Началась и заготовка сухарей, хлеба из кассавы, копченой свинины и прочего провианта. Дольше всего шли разговоры о главном начальнике. Некоторые идальго предлагали в командующие Васко Поркальо, родственника графа де Ферия, а Диего Веласкес опасался, что он со всей армадой отложится от него; другие говорили, чтобы назначили Агустина Бермудеса или Антонио Веласкеса Боррего, или Бернардино Веласкеса, родственников губернатора, что не нравилось всем нам, солдатам, ибо мы хотели, чтобы назначили нашего прежнего командующего, отважного и честного Хуана де Грихальву.