Праведные и грешные. Непридуманные истории - страница 10

Алексий, Человек Божий

Родителями Алексия, человека Божьего, были римский князь Евфимиан и его жена Аглаида. Единственный, поздний ребенок был окружен особенной заботой. Алексия ждала богатая мирная жизнь и высокое положение в обществе. Но не тем путем пошел избранник Божий.

Женившись по воле родителей на невесте из царского дома, он внезапно почувствовал в себе неудержимую силу Божественного призвания к нищете телесной и духовной. Не закончился еще свадебный пир, как он, вручив супруге золотой перстень и пояс, сказал:

— Сохрани это, Бог будет между нами до тех пор, пока благодать Его устроит между нами нечто новое.

И оставил родительский дом.

Переодетый в бедную одежду, Алексий добрался до порта и сел на корабль в Лаодикию. Высадившись на берег, Алексий отправился в Месопотамию, в город Эдессу, где находился Нерукотворенный образ Спасителя.

Семнадцать лет он жил на паперти храма, питался милостыней, делился с другими нищими, ел ровно столько, чтобы не умереть с голоду. Весь был углублен в молитву и еженедельно приобщался Святых Тайн.

Изнуряя плоть, Алексий вскоре так иссох, что никто бы не узнал в нищем, изможденном и покрытом лохмотьями великого подвижника, если бы не указал на него Промысел Божий.

Однажды служащий из церкви, на паперти которой обыкновенно просил милостыню Алексий, услышал во сне слова Божьей Матери:

— Введи в церковь Мою человека Божьего.

Человеком Божьим был назван Алексий. С тех пор имя Алексия, как строгого подвижника, стало известно всем эдессянам.

А Алексий, тяготясь человеческой славой, тайно ушел из Эдессы и, достигнув морской пристани, сел на корабль, шедший в Киликию, с намерением приютиться в городе Тарсе, при храме святого апостола Павла. Но корабль, на котором он ехал, был занесен бурей к берегам Италии. Видя в этом указание Промысла Божьего, Алексий решил остаться на родине и здесь, в доме родителей, продолжать свой подвиг нищеты и лишения — среди земного богатства.

Явившись в дом отца нищим, он сказал ему:

— Приюти меня, дай мне питаться со стола твоего. И над тобой будет благословение Божье, и если кто странствует из родных твоих, то Бог даст тебе увидеть того, по желанию сердца твоего.

Отец не узнал своего любимого сына.

Обижаемый слугами, голодный, в рубище нищего, прожил Алексий в родительском доме так же, как и в Эдессе, почти 17 лет. Господь прославил кончину великого подвижника.

Незадолго до его смерти, во время богослужения Римского епископа Иннокентия, в присутствии императора Гонория, в храме два раза прозвучали слова:

— Ищите человека Божьего в доме Евфимиана.

Действительно, в уголке дома Евфимиана был найден мертвый нищий. Он лежал с покрытым лицом, в руке его был свиток. Когда приподняли с его лица покрывало, то увидели, что лицо его сияет. Когда взяли из рук свиток, то увидели, что это была хартия, в которой Алексий описал свою жизнь. Она заканчивалась следующими словами:

«Прошу родителей моих и супругу мою не сетовать на меня за их неутешную скорбь. Мое сердце болело о вашей скорби. Много раз я молил Бога укрепить вас в терпении и даровать вам Царство Небесное. Верую, что сколько вы претерпели через меня печали, столько же будете радоваться при Небесном воздаянии».

С великими почестями по царскому приказанию было вынесено тело человека Божьего из дома Евфимиана в церковь. Весь Рим сошелся чествовать останки открытого миру праведника — и многие больные получали чудесные исцеления.

Великий подвижник похоронен на Авентинском холме, на котором воздвигнута церковь его имени.

Вериги

Есть еще на свете люди бескорыстные, которые заботятся о других, забывая о себе. Именно такого человека хоронили на Митрофаньевском кладбище в Петербурге. На похороны собралось так много народа, что нельзя было предположить, что хоронят простого крестьянина.

Дедушку Михалыча знали все столичные бедняки, ютящиеся на чердаках и в подвалах Петербурга. Он прибыл в город семнадцать лет назад, одетый в сермягу, с тощей котомкой и с посохом в руке. На него никто не обратил внимания, считая его обыкновенным странником.

Но вскоре начали замечать, что по Сенной площади ходит какой-то странник и раздает бедным больным деньги и еду, — кому полтинник, кому двугривенный, кому краюху хлеба. Сам в сермяге, в лаптях, не лучше другого нищего, а бедным деньги раздает.