Правила игры - страница 29

Только теперь он понял насколько устал. Все его тело болело, а мышцы сводило судорогой. Голова была словно пустой чан, который звенит от каждого прикосновения. Волны невыносимой боли прокатывались по всему телу аж до самых кончиков пальцев. Легкие горели, будто залитые расплавленным свинцом. Даже на крик уже не было сил. Вместо крика он издавал глухой сиплый хрип. Видимо, из-за боли он отключился. Сквозь пелену сознания он слышал взволнованные голоса учеников Парадокса и какие-то мелькающие тени.

Очнулся я… А я очнулся? Судя по ощущениям – да, но исходя из того, где я находился – нет.

Итак, я открыл глаза, и ослепительный яркий свет ударил мне в… блин. Хотел было подумать, что я уже очнулся и свет ударил мне в глаза, а у меня тела нет. И кругом все белое, светлое, сияющее. А если быть точным, то меня окружало белое ничто. И тела, опять же, нет. Я повторяюсь?

Ну так вот, я и подумал, что уже того… умер. В надежде тут же попасть в рай или в ад (ну или хоть куда ни будь, а то осточертело тут торчать) я уселся на пол. Точнее хотел усесться на пол, но за отсутствием пола и того, чем нужно садиться, был вынужден продолжать стоять, висеть, лежать (нужное подчеркнуть) там, где и был, а при попытке перемещения окружающая меня пустота осталась на месте.

– Ну и где я? – произнес я вслух. Ну, или подумал вслух, так как говорить-то было нечем.

– Ты тут, – просто и без затей ответил мне кто-то из пустоты.

Хм, интересно. Значит я здесь не один.

– Нет, – снова сказал голос.

– Что, "нет"?

– Ты тут один.

– Это как? А ты тогда где?

– Тут.

– Но, если ты там же где и я, то мы вместе в одном месте, а значит мы здесь вдвоем. – Выдал я абсолютно бестолковую фразу. – Кстати, где мы?

– Не мы, а ты.

– Но ты же тоже здесь?

– Да.

– Значит здесь я не один, а нас двое я и…

– Ты, – перебил меня голос.

– Правильно, – я начал злиться, – здесь Я и ТЫ.

– Нет, здесь ТЫ и ТЫ. – Пояснил голос.

– То есть как? Ты – мое второе Я?

– Нет, скорее это ТЫ мое второе Я. – удивил меня голос.

– Слушай, мне это уже надоело. Давай наконец разберемся кто из нас кто.

– Ну, ты – это ты, а я – это тоже ты, но при этом ты – это не я. – Дал свои "четкие" объяснения голос.

– Э, а можно сначала?

– Ну, ты – это ты, а я – это тоже ты, но при этом ты – это не я. – Повторил голос.

– Да уж, мне стало намного "понятнее".

– Вот и замечательно. – С облегчением произнес голос.

– Ага, – обрадовался я, – значит, я тебя достал!

– Ты сам себя достал. – Невозмутимо произнес голос.

– Ладно, возьмем за аксиому, что ты это я. Но ответь мне на другой вопрос: где находится это "тут"?

– Тут это и есть тут, или нигде. – Объяснил голос.

– Да перестань ты говорить загадками.

– Как скажешь. Мне действительно многое следует тебе объяснить и еще большему научить. – Он на секунду замолчал, будто задумался. – Н-да, а времени у нас мало.

– Для чего мало времени?

– Для всего. Не перебивай меня глупыми вопросами. Для начала разреши представиться. Я Одинон. Можешь не удивляться, но ты тоже Одинон. Только вот я тот самый бог, а ты моя реинкарнация. Хм, сложно… – Голос опять замолчал, а я пытался вникнуть в его пространные рассуждения. – Короче, обойдемся без представления. Скажем так: тот ты, которым ты когда-то был, предвидел, что его попытаются убить или как-то устранить и предпринял меры. В частности он создал в своей голове копию своей личности, то есть меня, а свою собственную личность закамуфлировал. Эта самая скрытая личность и передавалась в твоем роду по мужской линии. Как это точно действует, я до конца не знаю, да и рассказывать долго и бессмысленно. Сам вспомнишь. Одно я знаю точно. Со временем ты станешь самим сбой – Одиноном, богом знаний. Меня ты видишь…

– Не вижу! – перебил я его.

– Ну, хорошо, – терпеливо продолжил голос. – Со мной ты общаешься в первый и последний раз. Я вообще предназначен для того, чтоб дать тебе пару советов и восстановить некоторые навыки, которые позволят тебе выжить, а там ты и сам разберешься. Скажем так, меня так запрограммировали.

– Ну, хорошо. Тогда я тебя слушаю. – Соизволил выдать я, понимая, что теперь мне ничто не грозит (ох как я ошибался).