Правила игры - страница 9

Механизм принятия в Созерцатели до сих пор не изучен. Известно лишь, что существует некое поле разумности, распространяющееся везде и вся. Если будет угодно это поле можно называть абсолютным богом. Так вот, если сарм отрекается от мира живых, это не значит, что он попадет сюда. В Палаты Созерцания попадают только те кто может пригодиться, добровольно отрекшиеся от мирской суеты.

Парень попытался что-то сказать, но эльф его прервал.

– Нет, Одинон, не подумай, Сармонтазар не так плох. А прав я был совсем по другой причине. Теперь я могу попытаться спасти Сармонтазар и все обитаемые миры.

Дело в том, что у каждого живого существа есть сукра – своеобразный "Сосуд жизни". В этом сосуде хранится небольшая толика маны поддерживающей жизнь данного существа. Постепенно мана иссякает и существо умирает. У магов таких эфемерных сосудов два. Один поддерживает жизнь и количество маны в нем нельзя изменить, поэтому маги смертны. Второй, называемый чакра или "Сосуд силы", предназначен для магии, и количество маны в нем можно пополнять. Чем больше маг пользуется магией, тем сильнее развивается его чакра, и тем больше маны она может вместить. Драконы тоже являются своеобразными магами, только их магические чакра и сукра практически бездонны. Драконы используют свою чакру, чтобы летать и испускать огонь.

Если какое либо существо погибнет, то вся мана, хранящаяся в нем, выходит наружу.

В Последней битве погибло настолько много существ и в особенности драконов, что образовался новый, самый мощный источник маны.

–Так какого черта она, эта ваша мана, стала пропадать? – Одинон устал слушать рассказ эльфа, кроме того, он замерз и проголодался, но самое главное его кое-что пугало. И этим "кое-что" было знание. Знание, что Лириуок говорит правду. Более того, некоторые моменты парень мог бы даже дополнить. – И, вообще, я замерз и есть хочу, раз пригласили, так сказать, в гости, то будьте добры обогрейте и накормите меня.

– А ты наглый, это мне нравится, – сделал сомнительный комплимент Парадокс. – Действительно, Лириуок, а то от этого твоего экскурса в историю у меня разыгрался аппетит. А парень вообще давно должен был завтракать.

– Да, действительно, я как-то не подумал об этом. – Президент Магического Совета взмахнул рукой и напротив дивана, на котором сидели Одинон и Парадокс, появился стол со всякой снедью. – Ну, что ж, кажется, я исполнил ваши желания, так, что продолжим. – Князь эльфов еще раз взмахнул рукой, и позади него материализовалось мягкое и удобное кресло. Он, с действительно дворянской вальяжностью уселся в него и продолжил свой рассказ.

– Так вот…

– Нет, я против. Во-первых, вся эта еда появилась ниоткуда, можно ли ее теперь есть? А во-вторых, мне ХО-ЛОД-НО. – Снова запротестовал Одинон.

– Еду есть можно. – Архимаг начинал злиться. – А что бы согреться возьми плед. – Он сделал жест вроде как бросает какой-то предмет, и с его руки сорвался мягкий и пушистый плед.

– Ну, раз ты такой великий маг, то сделай мне хотя бы какую-нибудь одежду. А-то куда я пойду в этом пледе. – Одинон распалялся все больше и больше. Он никак не мог понять, зачем он здесь, да еще и одежду не выдают.

– А ты никуда и не пойдешь, пока я не разрешу. – Лириуок был уже на грани. – Сиди, ешь и слушай. МОЛЧА. То, что я говорю очень важно.

– Парень ты это… того, помолчи. Видишь, он нервничает? – Осадил взъерепенившего было Одинона, гном. – Он злой, знаешь, какой бывает?

Поняв, что дальше спорить бесполезно, не то еще по маковке надают, новоявленный Гонзар молча взял со стола огромный кусок балыка, и так же молча начал его жевать, при этом, не забыв хорошенько укутаться в плед.

– Так вот, – продолжил эльф свой рассказ. – Образовавшийся источник и стал причиной всех дальнейших несчастий. Мана очень подвержена различным явлениям. Особенно сильно на нее влияют чувства. Во время Последней битвы кроме маны выплеснулось невероятно много чувств. Злоба и ярость, надежда и разочарование, боль и страх, любовь и ненависть. Все эти чувства сплелись в страшный клубок, который изменил структуру маны. Мана этого источника приобрела особый серый цвет, вместо привычных зеленого, бирюзового и синего. Серая мана стала ничем иным как силой чистого хаоса. Прикасаясь к живому, она умертвляла. Прикасаясь к мертвому, она порождала новые виды жизни. Зомби, вампиры, вурдалаки и многие другие восстали из могил и направились войной на мир живых.