Правила мести - страница 53

И тут он увидел, как мимо него со свистом пронесся полицейский на мотоцикле, и все мысли о конференции тут же улетучились. Полисмен проехал до пересечения Сториз-Гейт и Виктория-стрит, где остановился, слез с мотоцикла и перекрыл все движение транспорта в восточном направлении. Дорога быстро очистилась, и стало необычайно тихо. Джонатану вспомнилась зловещая тишина, предшествующая сходу снежной лавины.

Сейчас Эмма находилась в окружении пешеходов. Но он все равно ясно видел, как она стоит, прижав к уху мобильник, и внимательно смотрит перед собой.

Джонатан услышал за спиной гудение мощного мотора. Он обернулся вовремя, чтобы заметить, как черный «шевроле-субурбан» стремительно промчался мимо, затем почти вплотную к нему проехал еще один, совершенно идентичный первому. Следом летел абсолютно черный «мерседес». Три машины. Он увидел флаг, трепещущий на одной из них. Три цвета — белый, синий и красный — мерцали в ярком солнечном свете. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы угадать страну. Франция — нет, Голландия — нет… Россия.

И тут его словно ударило. Он понял, зачем Эмма ждет на углу.

Ливан. Косово. Ирак. Она рассказывала ему о своей работе в этих местах. Всякий раз она заключалась в похищении или убийстве некоей высокопоставленной особы, признанной недружественной «Делу», — а «Делом» этим была безопасность и процветание Соединенных Штатов Америки. И то, что она стоит на этом конкретном углу улицы как раз в тот момент, когда кортеж автомобилей везет через Лондон российских официальных лиц, не простое совпадение.

Эмма приехала в Лондон, чтобы кого-то убить, или, как она некогда выразилась, «обеспечить политические цели».

Все это за какую-то секунду пронеслось в голове Джонатана.

Он побежал, зовя ее по имени, сам не зная зачем. Эмма всегда старалась ему объяснить, почему ее действия совершенно необходимы, и в каждом случае он в конце концов приходил к выводу, что разделяет ее взгляды. Представление о том, что помощь несчастным в других странах делает человека либеральнее, увы, не более чем обычное заблуждение. На самом деле время, проведенное в беднейших государствах, забота о нищих, больных и притесняемых имели обратный эффект. Джонатан стал нетерпим к людям продажным и могущественным, тем, кто наживается за счет своих соотечественников. И не важно, о какой стране идет речь. Он не верил в то, что судьба может предоставить им еще один шанс. Поэтому, по его мнению, большинство людей, чья жизнь завершалась списком Эммы, заслуживали уготованного им конца. Но сейчас все было иначе. На этот раз он был вовлечен: он знал. Наблюдать, ничего не делая, стоять неподвижно в качестве немого свидетеля — это не для него. Он не станет сообщником убийства.

— Эмма!

Последний «мерседес» проехал мимо. Голос Джонатана потонул в визге тормозов, агрессивном реве множества мощных моторов.

Кортеж автомобилей мчался по улице, приближаясь к серому «БМВ».

Автомобиль.

Место для парковки — так кстати освободившееся.

В его памяти возник текст сообщения, пришедшего на мобильник Эммы:

Груз — это «БМВ». Теракт назначен на 11.15. Машина, освободившая место для парковки, — «воксхолл».

— Эмма!

Наконец она обернулась к нему, и за мгновение до взрыва их глаза встретились. И когда взрывная волна ударила его, подняла в воздух и со страшной силой швырнула на ветровое стекло припаркованного поблизости «рейнджровера», сознание его зафиксировало лишь ужасный взрыв и со злобой глядящие на него глаза Эммы.

Никогда раньше он не видел ее такой разъяренной.

Тишина — это первое, что заметила Кейт. Она не думала: О боже, я жива! Что, черт возьми, только что произошло? Она знала, что осталась жива: об этом говорила кровь, стучавшая в висках, и острая боль под ребрами. Кейт почти не сомневалась: в машине была заложена бомба. Она видела вспышку света, зажегшуюся оранжевую звезду, прежде чем взрывная волна швырнула ее на мостовую. Но вот тишины она не ожидала. Словно весь город вдруг затаил дыхание.

Постепенно она начала воспринимать звяканье стекла, падающего на землю, скрежет изуродованного металла. Она стала яснее видеть, и первое, что бросилось в глаза, — вереница горящих машин. Загорелись все автомобили, припаркованные в радиусе двадцати метров от бомбы. По-видимому, они взорвались одновременно, подумала она, поскольку услышала только один хлопок, но потом подумала, что, скорее всего, она просто на несколько мгновений потеряла сознание.