Правильный пацан - страница 20

– Подбросишь меня куда-нибудь поближе к дому, – распорядилась она, не сочтя нужным подпустить в фразу даже намека на просительную интонацию. Если уж тобой попользовались бесплатно, то сумей отыграться в мелочах.

– А где ты живешь? – оживился Женя.

– На Старом Арбате, – ответила Тамара.

– Вот как? – Женя показался ей приятно удивленным. – Неплохо устроилась. Там ведь, говорят, жилье о-ого-го сколько стоит.

– Тебя это не касается!

– Не касается так не касается, – примирительно сказал Женя, выпуская Тамару из ванной. – Кофейку попьем на дорожку?

– А какой у тебя?

– «Чибо». Настоящий, бразильский.

Тамара усмехнулась:

– Прибереги свой замечательный кофе для алчных подружек, которые охотятся за твоим состоянием. Больше ведь охмурять их тут нечем.

Она выразительно покосилась на кусок отклеившихся обоев в прихожей. Допотопные ромашки вперемешку с поблекшими от времени васильками. Этим обоям было лет двадцать, не меньше, а менять их никто не собирался.

Проследив за Тамариным взглядом, Женя прищурился:

– Да ты знаешь, сколько стоит мой «Трибьют»?

– Если он действительно твой, а не взят напрокат, – поддела его Тамара и раздраженно подергала дверную ручку. – Ну, открывай, именинничек, хватит трепаться. Лично мне пускать пыль в глаза совсем не обязательно. Ты уже и так получил свое.

– Это еще как сказать, – пробормотал Женя.

Тамара, которой не слишком понравился его тон, вскинула взгляд:

– Что ты имеешь в виду? Непонятливых предупреждаю еще раз: новых поводов для встреч у нас больше не будет.

– Как скажешь, – пожал плечами Женя.

Поскольку он возился с дверным замком, Тамара не могла видеть выражение его лица, но почему-то ей показалось, что он улыбается. Совсем не так обаятельно, как на освещенной солнцем улице. Гаденько. Многообещающе.

– Знаешь, я, пожалуй, доберусь сама, – внезапно решила Тамара и попыталась оттолкнуть хозяина квартиры, чтобы выйти на лестничную площадку первой.

Тут он обернулся, его широко открытые синие глаза были полны обиды и неподдельного возмущения:

– Ты что? – воскликнул он. – Я же не набиваюсь к тебе в любовники, раз тебе это неприятно. Просто… – Женя замялся. – Хочу побыть с тобой еще немного. Мне… мне почему-то трудно с тобой расстаться.

– Придется, – проворчала Тамара, но немного успокоилась.

Как только она вырвалась в подъезд и дверь проклятой квартиры захлопнулась за ее спиной, недавнее приключение перестало казаться ей таким уж ужасным. Виталик все равно ничего не узнает, а коли так, то ничего как будто и не было. Ну, привиделась девушке какая-то ерунда, так разве она в этом виновата? И разве от этого ее любовь к мужу уменьшилась? Нет, нет, тысячу раз нет! Очень даже наоборот!

– Давай поторопимся, – попросила она, спускаясь по лестнице следом за неспешно трусящим вниз Женей.

Он оглянулся на нее через плечо и подмигнул:

– К благоверному спешишь? Одобряю. – И снова в его голосе почудилось что-то нехорошее, что-то такое, отчего Тамара отчетливо ощутила, что с левой стороны груди у нее находится сердце, и оно, это сердце, такое тяжелое, словно его незаметно подменили камнем.

Скрыть от Виталия случившееся не удалось. Слишком много навалилось всякого, чтобы пытаться юлить, врать, выворачиваться. Как будто неимоверной тяжестью, свалившейся откуда-то из поднебесья, накрыло. Хлоп, и готово. Шок, боль, гнетущее осознание своей полной беспомощности. И нет даже самой слабой надежды на то, что все самое худшее уже позади.

Когда Тамара пыталась оценить свое положение, ничего позитивного в голову ей не приходило. Она буквально ощущала себя раздавленной лягушкой, наивно возомнившей себя царевной. Чудо-джип утюгом прошелся по ней, по ее судьбе, по ее близким. Его комфортабельный салон оказался западней, в которую, как известно, попадают по доброй воле. Для того чтобы превратиться в чью-то добычу, достаточно заинтересоваться приманкой, а остальное – дело техники. Именно так все произошло с Тамарой.

После того как она со своим так называемым бойфрендом вышла из дома и уселась в белоснежный «Трибьют», дверца мышеловки захлопнулась окончательно. С этого момента события начали разворачиваться стремительно и неотвратимо, как стихийное бедствие. Позже, вспоминая, как все это происходило, Тамара обнаруживала, что некоторые эпизоды совершенно вылетели из ее головы, а другие, напротив, запечатлелись в памяти необыкновенно живо и по-киношному ярко. Слишком ярко. Стоило лишь закрыть глаза, и вся эта карусель принималась вертеться перед мысленным взором снова и снова…