Правило пастырское или о пастырском служении - страница 22

Но мы еще лучше и с большей отчетливостью поймем эту истину, когда обратим внимание на примеры первых пастырей и великих учителей христианской Церкви, первоверховных апостолов Петра и Павла. Так, апостол Петр, прежде всех призванный с братом своим Андреем и назначенный в пастыри ей Самим Господом, когда увидел, что Корнилий, муж праведен и бояйся Бога, сретив его в доме своем, пад на ногу его поклонися ему, то сейчас заметил, что такая униженность неуместна, и, признав себя равным ему, поднял его и сказал: Востани, не подобает так делать, и аз сам человек есмь (Дели. 10, 22, 25–26). Но тот же самый апостол, когда открыто было ему всеиспытующим Духом преступление Анании и Сапфиры во лжи святотатственной, торжественно показал, каким могуществом власти превознесен был он пред другими людьми: ибо силой слова своего пресек жизнь преступников, являясь верховным в Церкви карателем грешников, каковой власти и преимущества, при всем страхе и благоговении к нему, не выражал он пред людьми добродетельными (см.: Дели. 5, 1-10). Там святость жизни внушила ему сознание общего равенства людей по природе и расположила к общительности; здесь ревность праведного мщения за греховность неправд вызвала в нем права власти. Так и апостол Павел не выражал своего преимущества и достоинств пред отличающимися верой и добродетельной жизнью, когда говорил: не яко обладаем верою вашею, но (яко) споспешницы есмы вашей радости, и к этим словам тут же присовокупил еще и следующие: верою бо стоите (2 Кор. 1, 24). Он как бы так изъяснялся: «Потому именно и не решаемся мы господствовать над вашей верой, что вы сами стоите верой; ибо мы признаем себя равными вам в том, чем вы стоите». Подобным образом забывал он пред достойными братиями о своих преимуществах и тогда, когда писал к фессалоникийцам: мы могли бы явиться к вам с важностью, как апостолы Христовы, но быхом ти́си[46] посреде вас, якоже доилица греет своя чада[47] (1 Сол. 2, 7), и в другом месте к коринфянам: Не себе бо проповедаем, но Христа Иисуса Господа: себе же самех рабов вам Иисуса (Господа) ради (2 Кор. 4, 5). Но когда узнал, что в Церкви Коринфской произошли некоторые беспорядки, требовавшие исправления, то каким грозным учителем вдруг является он! Что хощете? – пишет к ним. – С палицею ли прииду к вам, или слюбовию? (1 Кор. 4, 21).

Итак, на всяком месте управление тогда бывает хорошим, когда правитель или начальник господствует и преобладает больше над пороками, чем над подчиненными, подобными себе братьями по природе. Мало того, даже и тогда, когда начальники употребляют исправительные меры против порочных, они должны еще так рассуждать: «По долгу звания, хотя я со всей силой власти разражаюсь над виновными и обязан быть взыскательным в отношении к ним, но если бы у меня было побольше смиренномудрия, то, может быть, я увидел бы, что и сам-то я столько же грешен, как и эти люди, мной обличаемые и исправляемые, коим я, как человек, подобострастен». Иногда хорошо даже втайне предпочитать себе тех, против кого мы открыто и громко вопием. Ибо между тем как мы без пощады обличаем и поражаем их проступки, о наших никто нам и словом не напомнит. Стало быть, мы тем повиннее становимся пред Богом, чем безнаказаннее грешим в глазах людей; тогда как подчиненные наши, благодаря нашей строгости, тем более могут надеяться на милость Верховного Судии, чем более грехи их не остаются здесь без наказания. Поэтому начальнику надлежит быть и в душе смиренным, и на деле строгим. Но при этом надобно тщательно остерегаться, чтобы смирение не выходило из пределов благоразумия и не обратилось во вред власти, – чтобы тот, кто превознесен властью Богом, уничижаясь больше, чем следует, не сделался бессильным обуздывать подчиненных строгими мерами. Пусть же пастыри как правители своих паств, а тем более пастыреначальники и во внешних действиях своих будут внимательны к тому, что и как предпринимают на пользу подчиненных, и внутренне блюдут себя от того, чтобы не потерять у них уважения к себе. Тогда и пасомые как подчиненные будут в то же время видеть, что пастыри их столько же смиренны сердцем, столько заботливы и о приличном обнаружении своей власти, и в первом будут подражать им, а в последнем будут с благоговением бояться их. Пусть непрестанно подавляют они внутри себя свое могущество по мере того, как оно возрастает у них совне, чтобы не восторжествовало над их смиренномудрием и не увлекло их в обольщение: желание власти над другими не должно лишать нас власти над собой. Так, чтобы пастырь не увлекался и не пленялся властолюбием, премудрый говорит: