Правило пастырское или о пастырском служении - страница 27

(не заботится), веры отверглся есть и неверного горший есть (1 Тим. 5, 8). Между тем никогда не надобно забывать того, что вера все-таки должна быть предметом самой первой важности, по смыслу тех же слов самого апостола, и потому надлежит остерегаться и зорко следить, чтобы при заботливости о внешних благах ни в каком случае не упускать из виду благ внутренних – духовных; потому что нередко пастыри духовные впадают в противоположные крайности, как сказано нами об этом выше, то есть или предаются всецело заботам о внешних делах паств своих до того, что совершенно охладевают в любви к занятиям с ними духовными предметами, или преследуют одни духовные нужды их до того, что вовсе забывают о внешних потребностях их. Поэтому в заботливости своей, особенно по отношению к благосостоянию внешнему пасомых, они должны наблюдать так называемую золотую середину (certa necesse est mensura teneatur) и являть в этом со своей стороны величайшее благоразумие. На это некоторым образом намекается и у пророка Иезекииля в законоположениях касательно левитов и жрецов, где, между прочим, говорит Господь пророку: и глав своих да не обриют, и влас своих да не растят, но остригая да подрезывают их[61](Иез. 44, 20). Ибо пастыри духовные потому и называются пастырями, что они поставляются руководителями над вверяемыми их попечению духовными паствами. А власы на главе представляют собой как бы внешние испарения мысли ума; и как власы эти, непостижимым и неуловимым для нас образом возрастая на нашей голове, выражают заботы о жизни настоящей, так и самые эти заботы, появляясь иногда без настоятельной потребности и не встречая себе никакого противодействия, как бы без всякого со стороны нашей участия усиливаются в нас. Итак, поелику все вообще начальники обязываются по самому званию своему заботиться о внешнем благосостоянии подчиненных своих, с соблюдением благоразумной умеренности, то и ветхозаветным жрецам не напрасно воспрещалось законом как брить волосы на голове дочиста, так и отращивать их чрез меру длинными, чтобы таким образом пастыри ни уклонялись вовсе от житейских забот о внешних благах своих пасомых, ни пристращались к ним всецело. Поэтому и заповедано им: но остригая да подрезывают власы свои, то есть чтобы настолько удовлетворяли житейским нуждам и своим, и ближних своих, насколько необходимость того требует, а всякий излишек отсекали. Пусть же священнослужители Божии, и пастыри, и пастыреначальники как руководители своих паств споспешествуют внешнему благосостоянию их в нуждах, а пристрастие к житейской заботливости обуздывают и в себе, и в других: тогда и власы их сберегутся для покрытия главы, и излишек оных отсечется, чтобы не закрывал и не помрачал глаз[62].

Пастырю, правящему духовным стадом Христовым, кроме всего вышесказанного, необходимо также всячески беречься, чтобы не занимало его слишком свойственное нам желание нравиться людям и не увлекало его до человекоугодничества. Ревнуя о делах внутренних, духовных, и о делах внешних, житейских, своей паствы, он не должен во всем этом заискивать у своих пасомых больше расположенности к самому себе, чем внушать им любовь к истине. Иначе, как бы ни отделялся он подвигами своими от мира и как бы ни казался великим в глазах людей, самолюбие отчуждает его от Бога. Ибо тот враг Искупителя, кто домогается, хотя бы и добрыми делами, не столько заслужить любовь Его, сколько восхитить у Его Церкви привязанность и расположение к себе: это походит на то, как если бы какой-нибудь слуга, чрез которого жених пересылает подарки своей невесте, вздумал предательски привлечь к себе ее сердце и обольстить. От этого самолюбия пастырь нередко делается то слишком слабым, то слишком жестокосердным. Он делается слабым, когда, опасаясь потерять у своих подчиненных расположенность к себе, не предпринимает мер к исправлению нравственных недостатков, замечаемых в них, а иногда даже позволяет себе лестью и угодничеством потворствовать тому, что надлежало ему порицать и осуждать. К таковым пастырям можно отнести следующие слова пророка: