Правители Франции XVII-XVIII века - страница 13

Глубоко уязвленное женское самолюбие Марии Медичи не желало смириться с тем унижением, в которое, как она считала, ее постоянно ввергал неверный супруг. Невыносимо унизительно для нее и упорное нежелание Генриха IV короновать жену. Пройдут долгие десять лет, прежде чем он согласится на этот шаг, отправляясь на войну, которая могла затянуться на неопределенное время. Столь желанная Марией Медичи коронация состоялась 13 мая 1610 года в королевской базилике Сен-Дени.

А на следующий день Генрих IV был убит религиозным фанатиком Равальяком, что немедленно породило понятные в тех обстоятельствах слухи о причастности Марии Медичи к убийству короля.

Так или иначе, но 14 мая 1610 года внезапно овдовевшая Мария Медичи неожиданно для себя оказалась в положении регентши при восьмилетием Людовике XIII.

Король, намеревавшийся править еще многие годы, не оставил завещания. Кое-кто говорил о его намерении учредить — в случае неожиданной смерти — Регентский совет в составе пятнадцати особо доверенных лиц. Но на практике все оказалось не так просто. Чуть ли не в день гибели Генриха IV вспыхнула ожесточенная борьба партий и кланов, в которую был вовлечен и Парижский парламент[6]. Была высказана идея созыва Генеральных штатов (собрания всех трех сословий Франции — духовенства, дворянства и верхушки городской буржуазии). Однако внезапно обнаружившиеся в большом количестве сторонники королевы добились отклонения этого предложения. Дело осложнялось тем, что во Франции в то время не существовало никаких установлений, регламентирующих учреждение регентства.

Возникшей неразберихе и неопределенности был положен конец после того, как герцог д’Эпернон, один из фаворитов покойного короля, переметнувшийся на сторону Марии Медичи, явился в парламент с внушительной охраной и объявил, что король перед смертью успел якобы сообщить ему свою последнюю волю — доверить регентство королеве до совершеннолетия дофина. И добавил, что как генерал-полковник пехоты (одна из высших военных должностей) он, д’Эпернон, гарантирует верность войск королеве-регентше и сохранение общественного порядка.

В поддержку идеи регентства высказался первый президент парламента д’Арле, после чего магистраты без всякой дискуссии одобрили кандидатуру королевы в качестве регентши при малолетнем Людовике XIII до достижения им необходимых для самостоятельного правления тринадцати лет. Одновременно они возложили на королеву-мать ответственность за воспитание и обучение юного короля. Все это происходило в то время, когда убитый король еще не был даже предан земле. Счет шел на часы и минуты.

На следующий день, 15 мая, состоялось заседание парламента с участием Марии Медичи и восьмилетнего Людовика XIII. Генеральный адвокат парламента, представлявший интересы королевы, расписал все ее несравненные достоинства. В заключение своей речи он высказал высокочтимой ассамблее просьбу официально подтвердить ее вчерашнее постановление, разрешив опубликовать его во всех бальяжах и сенешальствах королевства. Канцлер Брюлар де Силлери начал обход присутствующих, с тем чтобы каждый проголосовал. Первым был юный король, затем королева-мать и далее в строгой иерархии все участники заседания. Завершив обход, канцлер вернулся к возвышению, на котором располагался мальчик-король, и огласил постановление парламента, утверждающее королеву-мать в ее функциях регентши королевства. Постановление было оформлено в виде доверенности Людовика XIII своей матери на управление делами до достижения им необходимого возраста зрелости.

Мария Медичи в одночасье обнаружила, как, оказывается, много у нее неведомых прежде приверженцев и почитателей. Придворные теснились у нового трона в едином желании быть к нему предельно близко. Среди них не видно только одного, вчера еще всемогущего человека — герцога де Сюлли. Узнав о смерти своего покровителя, сюринтендант финансов укрылся за мощными стенами Арсенала и не выходил за его пределы. В решающий момент ему не хватило мужества. Судьба страны в первые дни нового правления определялась без его участия. Вокруг Марии Медичи были герцог д’Эпернон, канцлер Силлери, президент Парижского парламента Жаннен, государственный секретарь де Виллеруа. В этот момент на сцену вышел из тени и Кончино Кончини, давно уже освоившийся в спальне 35-летней королевы.