Право хотеть - страница 13

Жрица только бровью повела. Брови у нее были густые, черные — «соболиные», отчего-то вспомнил Альфред.

— Чинтамани, Великая драгоценность. Ее подарили моему… прапрапра…прадеду, тому, самому первому — но он не был Совершенным, и Великие покровители из Ориона потом забрали ее. А нам прислали сообщение, — Альфред хихикнул, — на домашний телефон, представляете?

Госпожа Ни величественно кивнула.

— Мол, в связи с появлением в Вашем роду Совершенного высылаем Чинтамани… явитесь для получения… Ну, я собрался и прилетел… а они ее не отдают!

— Кто не отдает?

— Таможенники. Говорят, что не оформлен упаковочный лист и какой-то документ со стороны отправителя. Но ведь это же Чинтамани, госпожа Жрица!

Она вдруг выпростала палец и покачала из стороны в сторону.

— Э, нет. Нет. Жрица я только с полудня до часу. Называйте меня, эээ… госпожа Трини. А ваше имя?

— Альфред. У меня… очень длинная фамилия, так что будет удобнее…

— Поняла, поняла, Альфред. Продолжайте.

Но Альфред не стал продолжать. Он вдруг заметил, что из прически госпожи Трини выбился локон. Этот локон рос прямо на глазах, сполз с плеча, и уже двигался к Альфреду. Движение было неприятно целенаправленное. Альфред охнул и попытался отодвинуться вместе к корягой. Тут и госпожа заметила, что дело неладно.

— Советник! — пронзительно закричала она. — Дайте-ка мне ваш нож!

Благодаря острой чувствительности и врожденной быстроте реакции Альфред успел уклониться. Нож распорол и без того ветхую занавеску, госпожа Трини перехватила его на лету. Быстро и ловко она отрезала ползучий локон — при этом Альфред ясно разглядел спицы в правом плече: они вылезли из разрезов в рукаве.

— Простите советника, у него довольно грубые манеры. Не будете ли вы так любезны отдать ему нож? А я пока, — она повертела пальцами, — подумаю над тем, о чем вы мне рассказали…

Альфред, как во сне, поднялся с коряги и взял большой и тяжелый метательный нож. Положительно, Лямбда Таможенная была полна странностей. Он подумал, что можно ведь просто положить нож на столик перед блондинкой (наверняка советник — это она, здесь же все шиворот-навыворот) и уйти, потому что уж больно жуткая эта не-жрица с ее живыми волосами и ортопедическим аппаратом в руке.

Но уходить было некуда, и Альфред, молча положив нож на край блондинкиного стола, вернулся в уголок госпожи Трини.

— Итак, — сказала она, вперяя в Альфреда непроницаемый взгляд, — эту вещь вы не потеряли?

— Чинтамани, — выдохнул Альфред.

— Чинтамани. Вы, таким образом, знаете, где она находится. Чем же наша…ээээ… поисковая служба может быть вам полезна?

— У вас на листовке было написано: «Поверну колесо». И я подумал — это знак, намек. Так вы… повернете?

— Ах, это… Это пожалуйста. Не знаю, чем это вам поможет… но почему бы нет?

Она сгребла со стола пасьянс и стала ловко тасовать карты. Альфред старался на ее руки не смотреть. Шлеп-шлеп-шлеп… шлеп-шлеп…

— Так. Посмотрим, что нам карты говорят… гм… в центре Вещество и Давление, над ним Башня, на сердце Двойная спираль, она же справедливость, а в руках семерка Времен, она же Зодиак…

— И что же это значит?

— Нуу… хотя бы то, что вы мне не солгали, юноша, ибо я вижу и наследие, объединенное со справедливостью, и, кстати, ваше колесо — она подняла и показала Альфреду карту, на которой был изображен зодиак, действительно в виде колеса. Башня — это совершенно прозрачный намек, а вот Давление и Вещество — это Король и Валет Пространства…

— Да, — шепотом отозвался Альфред, зачарованный загадочными картинками. — Это тоже понятно. Я должен забрать Чинтамани из Башни и стать… королем пространства, Чакравартином.

Гадалка внимательно поглядела на клиента. Молодой человек был печален.

— А что так грустно — «должен»? Не больно вам этого хочется?

— Я не знаю. Я всего лишь Совершенное дитя, понимаете. Двадцать восемь поколений старались, подбирали гены. У меня сорок зубов, родимые пятна особой формы на ступнях, волосы вьются слева направо и вообще… И у меня есть Колесо. Настоящее, от горного велосипеда, но это не важно, важен символ, оно скатилось с самой Чогори, а это все равно, что с неба… Когда такое дитя вырастает и получает Чинтамани, оно становится защитником всех живущих. Это и есть царь пространств, ну или Чакравартин. А я как-то не очень представляю, как это — всех, но не важно. В конце концов, великий Ашока тоже был неприметный сын семнадцатой жены. Я справлюсь. Помогите мне достать Чинтамани.