Право на секс. О чем говорят с сексологом - страница 15

Рассказ молодой женщины подтвердил мое первое впечатление. Она играла в семье роль первой скрипки. Анфиса подавляла Ивана, она его «кастрировала», конечно же, не специально.

— Почему?

— Друзья Ивана думают, что я его третирую, манипулирую им.

— А что думаете вы?

— В чем-то они правы, но с ним по-другому сложно. Мать Ивана имеет над ним власть, но какую-то особенную. Она играет роль серой мышки, непонятой и обиженной женщины. Она говорит с сыном тихим странным голосом. Ее сложно назвать диктатором, просто она знает, на какие кнопки нажимать, и пользуется этим.

— А ваши отношения с вашей мамой?

— Это целая история.

— Я никуда не тороплюсь.

— Я очень боюсь свою мать. Все наше с сестрой детство она говорила нам, что мы с сестрой испортили ей всю жизнь, что лучше бы мы вообще не рождались. Моя мать была любовницей женатого мужчины и родила от него нас с сестрой. Он ушел от семьи, но не к ней. После этого она говорила о нем только плохое. Своего отца я не знаю. У меня есть его адрес, но я боюсь встречи с ним. Моей сестре повезло больше. Мать относилась к ней лучше, меньше ее била. Меня же мать избивала, ругала, называла тварью. Она держала нас в таком страхе, что мы боялись ей о чем-либо говорить. Помню, как однажды она наказала меня — поставила в угол на всю ночь на кухне, в полной темноте. Я должна была стоять так всю ночь. Мать контролировала меня, смотрела, чтобы я не ушла из кухни. Мне было всего 5 лет. Я и сейчас ее боюсь, мне кажется, что она может узнать, что я вам все это говорю. Я понимаю, что это не так, но страх сильнее.

— Что происходит сейчас в ваших отношениях?

— Мы живем в разных городах, но я по-прежнему чувствую сильную зависимость от нее. По ее приказу я сразу бегу на вокзал за билетами и еду к ней. А там… там начинается ад. Опять унижения, упреки, без всякой причины. Я безропотно молчу, но и это ей не нравится. Знаете, она как будто давит на меня все сильней и сильней, а когда я падаю на пол — добивает меня ногами.

— Кем вы чувствуете себя в этой ситуации?

— Жертва, конечно. Кто же еще?

— Я вижу, вам нелегко говорить на эту тему. Что вы чувствуете?

— Обиду, чувство несправедливости, злость и сильный страх. Когда-нибудь я наберусь смелости и выскажу ей все. Но сейчас мне даже думать об этом страшно. В детстве, когда нам с сестрой было по 10–12 лет, мы часто оставались дома одни. Дверь в нашей квартире держалась, что называется, на соплях, и сквозь щели мы слышали то, что происходило в коридоре. Жили мы в безопасном районе, но наши ближайшие соседи были маргиналами. К ним постоянно ходила милиция, и однажды ночью кто-то поджег огромную кучу хлама в коридоре (большую кровать, на которой были свалены книги, доски и прочее). В итоге наша дверь почти сгорела, от нее осталось одно название. Мама устроилась работать на почту. Приходя домой, она рассказывала, что у них там есть очень плохая женщина-воровка, которая ничуть этого не стесняется, еще и хвастается, у кого и что она украла. Я слышала несколько раз шаги в квартире, хотя мы были дома одни, видела плевки на зеркалах и замечала, что вещи то пропадают, то снова появляются. Мама явно чего-то боялась, но не подавала виду. Однажды мы нашли в вазе записку. Суть была такая: «Если со мной или с моими дочерьми что-то случится (возможно, она имела в виду смерть), в этом виновата такая-то (речь шла о той воровке)». Нам стало страшно, и мы рассказали обо всем маме. Она сначала посмеялась над нами и не хотела нам верить. Но не избила, потому что незадолго до этого она мне заявила, что я становлюсь девушкой и теперь она не может меня бить. Странные случаи продолжали происходить (появлялись жирные отпечатки толстых пальцев на мебели, нам постоянно кто-то звонил и молчал в трубку, и маме пришлось нам поверить. Но когда мы предлагали ей позвонить в милицию, поменять замки на двери или даже саму дверь, поставить камеры видеонаблюдения и еще довольно много разных вариантов, она злилась. На каждое предложение мама находила отговорку (денег нет, замок не поможет, в милиции не станут разбираться). Скандалы продолжались, и мы просто не понимали, чего она от нас хочет. Сейчас я понимаю, что, наверно, с мамой было что-то не так. Она вообще себя всегда вела странно. А с возрастом это стало заметнее. Например, она до сих пор считает, что ее кто-то преследует. А когда я была у нее последний раз, увидела в квартире много записок с непонятными надписями. Как только мы накопили деньги, без маминого ведома поставили новую дверь с надежными замками. И с тех пор все спокойно, но не для мамы. Она продолжает утверждать, что «к нам кто-то ходит», и закрывает дверь на ниточку (если посторонний войдет, нитка оборвется и будет ясно, что кто-то был). Поэтому мы никуда не переезжали, а просто поставили новую дверь. То есть суть в том, что сначала были действительно доказательства того, что кто-то в квартире периодически появляется (но красть было нечего, так что ничего и не брали), а вот после смены двери все прекратилось, но мама не смогла успокоиться, и сейчас ее заявления больше похожи на «не знаю, кто взял, не знаю, что».