Право на секс. О чем говорят с сексологом - страница 35

Напряженное молчание. Марина думает.

— Вы хотите сказать, что может потребоваться время?

— Да. В конце консультации я смогу дать вам более точный ответ о сроках терапии. Марина, расскажите о динамике проблемы: когда возникла, что происходило в последующем, что есть сейчас, как проявляется?

— Наверное, лучше спросить у него?

— Конечно, я так и сделаю. Но мне важно получить информацию и от вас.

— Хорошо. Он стал отдаляться от меня. Половые акты стали происходить реже. Стал запираться в ванной, такого раньше не было. Я какое-то время проявляла деликатность, но ситуация не менялась. Мне надоело, стала задавать вопросы, выяснять причину. Он отнекивался, как партизан, мол, все нормально, не выдумывай. Потом начались скандалы, я проверяла его вещи, телефон, компьютер. Становилось все хуже и хуже. Мы уже спали в разных комнатах, он на ночь запирал дверь. Что я только не делала: и плакала, и угрожала, и требовала, говорила о нашем ребенке — ничего…

Голос Марины стал взволнованным, она плакала.

— А сейчас я устала, у меня нет сил… Столько лет живем, как соседи… И он изменился, стал замкнутым, почти ничего о себе не рассказывает. Я предлагала развестись, он не хочет, говорит, что любит. Только любовь у него какая-то странная…

Марина разрыдалась.

— Марина, я очень сочувствую вам и понимаю, что это тяжело.

— Вы наша последняя надежда.

— Марина, я покажу вам, как можно решить вашу проблему, но решать ее будете вы.

— Что это значит? Я вас не понимаю. Я пришла сегодня к вам в надежде, что вы скажете мне, что я упускаю из виду. Мне нужна информация, что не так с моим мужем и как мне получить секс от него. А вы говорите, что нам придется что-то делать, чтобы решить проблему?

Марина повысила голос, лицо раскраснелось, стало злым.

— Вы правильно меня поняли, именно это я и имею в виду — решать проблему будете вы с мужем, а я научу вас, как это делать. Я не решаю проблемы клиентов за них. Безусловно, я бы смогла это сделать, но моя задача не накормить вас рыбой, а научить ее ловить самостоятельно и успешно.

Марина задумывается. Потом молчит какое-то время.

— Я пойду тогда. Позову Константина.

Смотрит вопросительно на меня.

— Если вы сказали все, что хотели мне сказать наедине, то да, зовите.

Марина выходит из кабинета. Через некоторое время заходит Константин.

Его бледное лицо ничего не выражает. Он смотрит на меня и ждет, когда я начну говорить. Мне кажется, он не понимает, что он здесь делает.

— Константин, мы поговорили с вашей женой. Теперь я бы хотела побеседовать с вами.

Молчание, он смотрит на меня. Я продолжаю:

— Расскажите о своей проблеме.

— Что именно вы хотите знать?

Константин еле шевелит губами, лицо его напряжено.

— Что привело вас ко мне на прием?

— Не привело, а привела. Жена была инициатором.

Снова молчание.

— Константин, что сейчас происходит?

— О чем вы?

Лицо по-прежнему ничего не выражает, Константин вжался в стул, его тело напряжено.

— А как вы думаете?

— Не знаю, о чем вы.

— Я чувствую, что вам некомфортно здесь, потому и спрашиваю.

— Некомфортно — правильное слово.

— Константин, если вы будете молчать, мы далеко не продвинемся.

— Мне трудно. Вы можете гарантировать конфиденциальность?

— Конечно!

— Я хочу удостовериться, что у вас нет записывающих устройств.

— Что мне нужно для этого сделать?

— Я сам.

Константин встает со стула и ходит по кабинету, внимательно его рассматривая: стены, чайный столик, затем открывает дверцы шкафа, заглядывает внутрь. Возвращается, по его лицу непонятно — убедился он в безопасности или нет.

— Мы можем продолжать, Константин?

— Да. Я очень боялся, что жена узнает. Мы ходили до вас к психологу. Она не стала нас разделять, задавала вопросы прямо при жене.

— А сейчас вам стало комфортнее?

— Немного, теперь я могу говорить.