Право на секс. О чем говорят с сексологом - страница 38

«Строгие» правила, как их назвал Константин, особенно оправданны с агрессивными клиентами. Цель не только моя безопасность (хотя, конечно, я живой человек и могу испытывать страх перед прямой агрессией). Использование этих правил оправдано прежде всего их высокой эффективностью для самого клиента. Дело в том, что пограничные люди имеют трудности с определением границ. Они их не чувствуют или не всегда чувствуют у себя и других людей. Они позволяют нарушать свои границы и нарушают чужие. А когда им обозначаешь свои границы, обычно они принимают их и даже чувствуют себя спокойнее. В диалоге были показаны мои границы — те правила, которые я озвучила.

Вернемся к Константину. Откровенно говоря, я не люблю работать жестко. Мой стиль — «понимающая, принимающая мама», которая утешит, успокоит и так далее. Но агрессивные клиенты обычно приходят отыгрываться на терапевте — морально его уничтожать. И чтобы этого не произошло, нужно «разбудить своего внутреннего садиста» — держать оборону, вводить запрет на агрессию в некорректной форме, жестко соблюдать рамки сотрудничества. Это хорошая практика, но и она не всегда позволяет избежать проявлений гнева у агрессивного клиента.

Порнофилия — болезнь 21 века. Это зависимость от порнографии, навязчивое желание смотреть порно. Сопровождается мастурбацией и существенно снижает качество жизни человека и / или его семьи.

Если мужчина (а у меня не было ни одного случая, чтобы с этой проблемой обращались женщины) находится в отношениях — это разрушает их. Если мужчина одинок, порнозависимость не позволит ему создать отношения с реальным партнером. Самостоятельно эта проблема не решается, и чем продолжительней это расстройство, тем тяжелее ее проявления. В запущенных случаях человек становится полностью неспособен контролировать свою тягу к порно и уходит в виртуальный мир. Как и любая зависимость, будь то наркомания или алкоголизм, порнозависимость резко снижает качество жизни. Это проявляется в том, что зависимый все больше времени проводит в виртуальном порномире. Это приводит к проблемам на работе и в личной жизни.

Один мой клиент работал из дома на удаленке. Это создавало ему превосходные условия для мастурбации. Он все больше и больше отдалялся от своей девушки, а она не понимала, что происходит. Другой — вставал на три часа раньше, чтобы мастурбировать. По этой причине он не высыпался, на работе со своими обязанностями не справлялся, друзей не имел, девушек избегал, боялся с ними знакомиться. Третий — «договорился» с женой, что будет спать в другой комнате, потому что устает на работе и ему нужен отдых. А когда она засыпала, мастурбировал, смотрел порно на телефоне и засовывал себе в анус расческу. Жена жаловалась, что он ее игнорирует, не занимается с ней сексом.

Как правило, обстоятельства и детали клинических случаев работы с порнофилией могут отличаться, но основная «сюжетная» линия одна. Поэтому я не удивлюсь, что некоторые люди со схожей проблемой могут узнать себя в этой главе. И это будет для них полезно. Ведь у зависимых от порно обычно анозогнозия — они не признают у себя наличия расстройства. И, может быть, именно этот случай заставит их задуматься, к каким разрушающим последствиям в их жизни и жизни их близких может привести отсутствие своевременного лечения.

Из консультации мне стало понятно, что семейно-сексуальная дисгармония стала «благодатной почвой» для формирования зависимости от порнографии. Но одной «почвы» мало. Константин, с его личностными особенностями (замкнутый, переживает эмоции «внутри»), не способен прямо выражать свои желания. Он выбирает пассивную агрессию (буквально переселяется в соседнюю комнату, отказывает в сексе жене), уходит в мир фантазий. Явный межличностный конфликт переходит в скрытый. Сексуальные предпочтения Константина не только отличаются от потребностей жены, они еще и являются парафильными по своей сути.