Право на жизнь - страница 17

Рядом с Панкером стояла и все норовила за него спрятаться худенькая девчушка с длиннющими, наверное, накладными ресницами, одетая в стандартную униформу официантки. Сразу за ней подпирал стену высокий пожилой мужик с физиономией «заслуженного» алкоголика. По его белому замызганному больничному халату я понял, что это и был тот самый ветеринар. Следующими в ряду были две дамы, наружностью и одеждой похожие на представительниц древнейшей женской профессии. Но позже я понял, что таковой была лишь одна из них, а у другой попросту был дурной вкус. За дамами стоял невысокий мужчина средних лет в черных джинсах и такой же куртке, с выражением полного пофигизма на лице. Рядом с Русланом примостилась низенькая пышнотелая девушка. Круглые черненькие глазки и выражение лица делали ее чем-то похожей на серую мышку. Строй замыкали: совсем молодой парень, лет шестнадцати, в черных кедах и черном молодежном прикиде, девушка в спортивном костюме, крепкого телосложения, и худощавый парень постарше, ничем на первый взгляд не выделяющийся из таких состоит серая безликая городская толпа.

— Это все? — спросил вояка.

— Так точно, все!

Седой поспешил ответить, скрывая факт присутствия эмвэдэшника в столовой.

Но несколько непроизвольных вопросительных взглядов членов нашей группы в сторону столовой на секунду заставили вояку усомниться.

— Но ты же говорил пятнадцать, а тут четырнадцать, — спокойно произнес лейтенант и поднял свой ствол.

— В раздевалках Колька помер, — мрачно произнес ветеринар.

— Там еще в столовой банкир, — Седой быстро исправил положение, — но он тоже мертвый уже. Его тварь порвала на лоскуты. Второй труп в спортзале, собаки загрызли. И еще один тут рядом, возле школьной теплицы, его на куски разорвала аномалия. Аномалия же, так вы называете эти участки?

— Сержант, проверь столовку, — отдал приказ лейтенант, засомневавшись в словах Седого.

Вояка быстро и четко выполнил команду.

— Есть труп, — сержант вернулся и сейчас стоял и смотрел на простых перепуганных людей в обычной повседневной одежде. — Дурдом какой-то. Но как вы все сюда попали?

— Вы говорили про вертушки. Может быть, они нас сюда сбросили? — осторожно спросил Седой.

— Вполне возможно, — старший прибывал в смятении, — машины кружили над школой перед самым выбросом, как мухи над дерьмом, а потом вдруг исчезли. Мы решили, что они приземлились здесь, хотели проверить. Но начался этот хренов выброс и загнал нас назад в укрытие. А после выброса — нигде никаких вертушек. Не улетели же они во время самого выброса? А если и улетели, в чем я сомневаюсь, каким образом тогда вы выжили во время этого ада? Если уже были здесь во время выброса…

— Командир, я слышал краем уха разговор Ковальского и того сталкера, который нас сюда привел, — подал голос сержант. — Так этот странный тип показывал полковнику какое-то экспериментальное средство и говорил, что оно позволяет выжить во время выброса вне укрытия. Может быть, это наши проводят тестовые испытания лекарства? А что, отловил спецотдел кого не жалко, накачал этой дрянью и скинул сюда, в самую задницу, поближе к эпицентру выбросов.

— Эх, жаль, связь нашу глушат… Но хорошо если так, хотя и бесчеловечно все это. Значит, они должны вернуться, чтобы подопытные тушки на анализы отловить. И тогда будет шанс выбраться отсюда или хоть связаться через них с генералом. А то в штабе даже не знают, что мы здесь. — Старший вояка несколько успокоился и опустил ствол. — В любом случае, так это или не так, если мы поймем, как вы сюда попали, то, возможно, найдем способ, как самим выбраться из этого проклятого места.

— И что будем делать, командир? На базу этих? Так вдвоем мы их и двух кварталов не проведем. — Сержант говорил, а сам голодным взглядом осматривал женщин нашей группы.

— Сейчас запрошу поддержку, а там пусть полковник решает, что с вами делать… Эй, сержант, не тычь стволом в людей, тебе не их бояться нужно, лучше в окошко да по сторонам посматривай, — лейтенант отдал приказ подчиненному, а потом обратился ко всем нам: — Руки можете опустить, но дергаться все равно не советую. Вы хоть и гражданские, но у нас нервишки уже разболтаны до предела и патронов лишних много.