Право Рима. Марк Флавий - страница 34

– Ну, как там Рим?

– Рим у твоих ног, Константин!

– Почему ты так решил?

– Префект Рима открыл ворота для тебя!

– А что на это сказал Сенат?

– Сенатор Нумерий Тулиус хотел приветствовать тебя лично, – улыбаясь, произнёс Марк.

Константин тоже улыбнулся:

– Скажи, Марк, ты ведь даже не предполагал, что меньше чем через два месяца мы будем в Риме?

– Честно говоря, я думал, что этот поход продлится гораздо дольше!

– Как ты думаешь, в чём причина?

– Твой военный талант, плюс благоприятное стечение обстоятельств, – ответил Марк, глядя императору в глаза.

– Мне кажется, есть что-то ещё, – задумчиво произнёс Константин.

Марк смотрел на своего друга и понимал его переживания. Константин был отличным солдатом и военным стратегом, теперь уже лучшим в Римской империи. Он занимался обустройством жизни народов Галлии и Британии, но вот политикой всей империи ему заниматься, ещё не доводилось. Константин никогда не был в Риме, и предстоящая встреча с вечным городом в какой-то степени волновала его. Чтобы успокоить своего друга, Марк произнёс:

– Твои воины были лучшими в мире ещё до похода на Рим, ты сам отличный стратег, в твоей победе нет ничего божественного и там, в Риме, тебе придётся иметь дело с обычными людьми, а не с богами.

– Ты полагаешь, что Бог тут ни при чём?

– Если ты считаешь свою победу чудом, то это чудо ты сотворил сам!

– Мои легионы шли в бой с именем Христа на щитах и победили превосходящего противника!

– Могу тебя немного охладить, когда ты с марша развернул свою конницу для удара по левому флангу, в тыл к тебе устремилась лёгкая кавалерия Максенция с правого фланга. Я, как ты понимаешь, начал атаку позже тебя и едва успел сковать эту кавалерию боем, неизвестно чем бы закончилось сражение, если бы кавалерия противника ударила тебе в тыл! Выходит Бог тут ни при чём, всё дело в твоём военном таланте и в обычном везении.

– Возможно, ты прав, – кивнул Константин, – что-то я устал сегодня.

– Честно говоря, я бы тоже поспал, – зевнул Марк.

– Тогда, до завтра!

Марк ушёл в свою палатку и сразу уснул. Константин опять развернул свиток. Это были сочинения Плутарха об Александре Македонском, он прочитал:

«Фессалиец Филоник привёл Филиппу Букефала, предлагая продать его за тринадцать талантов, и, чтобы испытать коня, его вывели на поле. Букефал оказался диким и неукротимым; никто из свиты Филиппа не мог заставить его слушаться своего голоса, никому не позволял он сесть на себя верхом и всякий раз взвивался на дыбы. Филипп рассердился и приказал увести Букефала, считая, что объездить его невозможно. Тогда присутствовавший при этом Александр сказал: «Какого коня теряют эти люди только потому, что по собственной трусости и неловкости не могут укротить его». Филипп сперва промолчал, но когда Александр несколько раз с огорчением повторил эти слова, царь сказал: «Ты упрекаешь старших, будто больше их смыслишь или лучше умеешь обращаться с конём». «С этим, по крайней мере, я справлюсь лучше, чем кто-либо другой», – ответил Александр. «А если не справишься, какое наказание понесёшь ты за свою дерзость?» – спросил Филипп. «Клянусь Зевсом, – сказал Александр, – я заплачу то, что стоит конь!» Поднялся смех, а затем отец с сыном побились об заклад на сумму, равную цене коня. Александр сразу подбежал к коню, схватил его за узду и повернул мордой к солнцу: по-видимому, он заметил, что конь пугается, видя впереди себя колеблющуюся тень. Некоторое время Александр пробежал рядом с конём, поглаживая его рукой. Убедившись, что Букефал успокоился и дышит полной грудью, Александр сбросил с себя плащ и лёгким прыжком вскочил на коня. Сперва, слегка натянув поводья, он сдерживал Букефала, не нанося ему ударов и не дёргая за узду. Когда же Александр увидел, что норов коня не грозит больше никакою бедой и что Букефал рвётся вперёд, он дал ему волю и даже стал понукать его громкими восклицаниями и ударами ноги. Филипп и его свита молчали, объятые тревогой, но когда Александр, по всем правилам повернув коня, возвратился к ним, гордый и ликующий, все разразились громкими криками. Отец, как говорят, даже прослезился от радости, поцеловал сошедшего с коня Александра и сказал: «Ищи, сын мой, царство по себе, ибо Македония для тебя слишком мала!»