Праздничная замена - страница 44

— Ты сейчас серьезно? — изумление я почувствовала даже со своего места. Наташка явно недовольна происходящим.

— А что я такого сказал? Всего лишь признался, что мне нравятся интересные женщины.

— Папа Ваня, можете убрать свои снасти из этого водоема, — иронично произносит подруга. — В этой воде вас улов не ожидает.

— Что так? — кажется, Викин папа уже развлекался вовсю.

— Ваня, ты повар и хам, а это не самые мои любимые сочетания, — отрезает Наташа.

— Чем плохо быть поваром? — удивляется мужчина.

— Не чем, просто я не люблю мужчин, большую часть дня держащих нож в руке, — так же категорично отвечает подруга.

— Значит «нет»? — переспрашивает Ваня спокойно.

— Естественно, — фырчит от негодования Наташа.

— Хорошо, — протягивает мужчина.

Я со значением смотрю на Вику, но она лишь выдает мне улыбку, и мы выходим на кухню.

— Пап, я всё, — с порога говорит Вика. — Поехали домой.

Ваня с дочерью покидают жилище моей подруги, и я вижу по его взгляду, что моя подруга задела его за живое. Кажется, Вика была права, её отец явно запал на Наташку. Сейчас последняя изо всех сил изображала, что ничего не происходит, и мужчина рядом с ней не интересует её. А от Вани исходили флюиды охотника, почуявшего добычу. Хм, Вика — хитрушка.

Спустя несколько дней возвращаюсь к себе домой. Цветы, которые подарил Дима, еще стоят и источают густой аромат его извинений. Уборка помогла немного разгрузить тягостное ощущение пустоты. Я сбежала к Наташке еще и потому, что дома все напоминало о нем. Как мы дурачились под музыку, как ели на кухне, как купались в ванне, но спать было особенно тяжело. Моя полуторка вдруг стала особенно большой.

Уборка и готовка закончены. Больше тянуть нечего. Разблокирую номер телефона Димы и смотрю на свой мобильный. Ничего не происходит. Ни звонка, ни СМС. Ничего.

Ну! Что-то же должно быть? Или как это происходит обычно? Но телефон молчал. Он не издал ни звука за весь остаток вечера и ночи.

Лежу и понимаю, что мне плохо. Плохо без Димы. Плохо одной. Сегодня, кстати, пятница. Звоню Наташке и предлагаю забуриться в клуб. Получаю согласие и собираюсь на танцы. Настроение поганое и я, недолго думая, надеваю комплект, которым хотела поразить Диму в последний вечер беспечного счастья. Назло! Пусть хоть кто-то оценит мои усилия! Сверху надеваю облегающее короткое платье. Гулять, так гулять! Туфли на высокой шпильке делают меня увереннее процентов так на тысячу. Не хочет мне звонить, так и фиг с ним! Он что, последний мужик на планете?! Да, щаз!

Залетаем в клуб с Наташкой. Шампанское пью как воду, осматривая контингент. Молодежь танцует, старики разглядывают их со стороны столиков. Нда, и куда податься? К умным или красивым? Смотрю на подругу и понимаю, что она так же решает этот обезьяний вопрос.

— Пошли танцевать, — пресекаю я все раздумья. — Мы сегодня красивые и молодые!

— Мы всегда такие, — фыркает Наташка.

Хлебнув еще веселящего напитка, направляюсь в людскую гущу. Наташка за мной.

Музыка это что-то нереальное. Особенно, когда у тебя хлам в душе, и сердце кровоточит. Повинуюсь ритму этого места и отвожу душу в танце. Парни и девушки, танцующие рядом, поддерживают мое настроение и интерес к происходящему. Подруга рядом так же отжигает. Кажется, будто сердце начинает биться в такт мелодии и движениям толпы. Чувствую, что кто-то обнимает меня за талию со спины и я, закрыв глаза, позволяю прижаться к себе. Пусть это не он, но хотя бы так я почувствую себя живой. Танцую как в последний день. Парень сзади оказался смелым и уже откровенно лапает меня. Как я реагирую? Я танцую развратнее.

Вдруг чувствую, как кто-то отдергивает меня от моего танц-партнера и встряхивает. Открыв глаза, смотрю на разъяренного Диму. Опачки! Здрасте!

Музыка не позволяет слышать слова, но Бог Секса и не разговаривает, а просто смотрит на меня. Спустя мгновение меня уже тащат в сторону. Брыкаться как-то неудобно. Оборачиваясь, вижу хмурое лицо Наташки. Я бы хотела сказать, что была пьяна, но это не так. Я была трезва как стеклышко. И это бесило.

Дима выводит меня на улицу, и я глотаю свежий ночной воздух.