Праздник урожая - страница 9
— Тростниковое вино! — уверенно, как будто всю жизнь прожил на Кубе, определил Вахт, оказавшийся, как всегда, рядом с местом розлива.
Открыли бутылку. Налили в стаканы.
Мош Бордей попробовал кубинскую выпивку. Помолчал и сказал:
— Бедные кубинцы.
В тот же вечер в рюмочной на углу Армянской и Пирогова три бутылки тростникового вина распил со своими горбоносыми друзьями Вэйвэл Вахт. Лабухи, которых он широко угощал, играли кубинскую революционную песню «Команданте Че Гевара», с сильным отпечатком болгарской мелодики в аранжименте. А Вахт сказал:
— Это вино прислали нам с Кубы. Вы видели Фиделя Кастро? Вы видели, какие у него уши? Я вам говорю — он аид!
Праздник урожая, в календарной системе Мош Бордея — большой праздник. В этот день заканчивается сбор нового урожая. Соседи вечером символически допивают последний кувшин из урожая прошлого года. Текущий, а точнее, текший до этого момента год, таким образом, официально объявляется прошлым.
— Последний кувшин прошлого года! — говорит вечером Славик, высоко поднимая кружку, и весь двор взрывается криками радости. — С Новым годом, товарищи!
Лабухи неожиданно, кажется, даже для самих себя — извергают из всех своих раструбов Гимн Советского Союза, в печальной молдавской адаптации. На глазах Вахта — слезы. Он пытается даже петь гимн, но не помнит слов.
Лица жителей нашего двора легко объяснят, если на них посмотреть, почему Мош Бордей не прибегал, или почти не прибегал — сотня литров не в счет, — к такому методу виноделия, как выдержка. Потому что весь урожай одного года, собранный осенью и превращенный в вино, выливался в глотки и души жителей двора, за пять времен: Осень, Зиму, Весну, Лето и Снова Осень. Дед не прибегал к выдержке, но дело вовсе не в том, к чему не прибегал Мош Бордей, а в том, как часто к нему самому прибегали — жители нашего двора, и жители других дворов, и каждый со своей судьбой: судьбы у всех людей разные, а вот просьба к моему деду — всегда одна и та же.
* * *
Здесь, наверное, нужно привести диалог.
Диалог такого или почти такого рода происходил всегда между дедом и пришедшим за вином ходоком, таких разговоров я наслушался с самого раннего детства, так что привожу его в наиболее типическом виде. В данном случае принять за ходока можно — да хотя бы Славика. Вот Славик, например, за вином к Мош Бордею ходил так.
Двор, скамейка возле палисадника. На скамейке сидит Мош Бордей и курит трубку. На плешивом асфальте перед скамейкой — кувшин и кружка.
— День добрый, Мош Бордей! — это Славик: подходит, и начинает — подобострастно и в то же время как бы рассеянно и ни к чему.
Мош Бордей молча затягивается трубкой.
— Как же он меня подвел… Как подвел меня, да? — Славик, провокаторски.
Мош Бордей молчит. Славик садится с ним рядом на скамейку.
— Я ж хотел к вам — как положено прийти. С деньгами! Собирался взять у вас двадцать литров и еще хотел отдать вам вперед, за следующие двадцать — ну, чтоб сразу. Чтоб два раза не бегать, правильно? Плюс хотел вам отдать все, ну, по долгам, и по тем, с восьмого марта, и по тем, про которые вы сказали, что за них уже и не надеетесь. Я же теперь при деньгах буду! У меня же дядя умер, в Черновцах. По ошибке, по пьянке. Простыл, ну и все. Был человек. И нет человека. Мне от него гараж остался. А гараж у меня попросил дружок дядин, он ему как брат был, даже ближе. Продай, говорит. Ну, я продал, зачем мне гараж в Черновцах? Ударили по рукам, по телефону. Он должен был привезти мне бабки, мои, за гараж. Вчера еще. Я же наследник теперь. Ну а я бы сразу к вам, с деньгами, как положено. А он че сделал? Не приехал сегодня. Подвел меня. Ну что за люди, а?
На этом месте пауза. Славик переводит дыхание. Мош Бордей пыхтит своей трубкой, греется на солнце. И даже не смотрит на Славика.
— Че вы думаете?! — вдруг агрессивно произносит Славик, вскочив со скамейки. — Я без денег пришел? Че, думаете, без денег пришел, и типа еще на что-то рассчитывает, пониманье там, взаимопониманье там, да? Че думаете, синяк я, что ли, по типу, плетет че-то, когда трубы горят?
Мош Бордей выдыхает дым и хмуро смотрит на Славика.