Пражская легенда о танцовщице - страница 3

— Повезло?!

— Попади он к началу танца — не выжил бы!

— Как так? — Яна сжала кулаки, и монеты больно врезались в ладони.

— Проклятая танцовщица пляшет до смерти, но исчезает с рассветом, как всякая нечисть!

— Нечисть?

Булочница расхохоталась:

— Неужто не знаешь легенды? Сотню лет назад трактир «У Десяти Дев» славился на весь Подскали. Дурною славой. Праведный народ взбунтовался и разогнал вертеп. Только самая младшенькая все не может никак остановиться. И иногда, ветреными ночами, на Озерове слышится стук ее каблуков. Горе тому, кто присоединится к ее танцу.

— Чушь это все и сказки, Маша, — тяжело вздохнула Яна. — Твой бы муж танцевал по ночам с молодкой, я бы послушала тогда, как ты веришь в сказки.

Маша скорбно свела тонкие брови, похлопала ее по плечу и покатила скрипучую телегу по улице, пробормотав что-то о стынущем хлебе. Яна ревела, пока не кончились слезы, собралась было идти, как заметила у косого порога шляпу горчичного цвета. Это же шляпа Якова! На другой стороне валялась сумка на длинной лямке, а рядом россыпь золотых. Что же тут на самом деле случилось?

Домой Яна не пошла — бродила по улицам Подскали, спала в тенечке у воды и все думала-думала-думала о растерянном счастье. Как стемнело, она вернулась на Озерово и притаилась. Сновали редкие прохожие, хлопали чердачные ставни. Ноги затекли, в груди скопилась жгучая обида. И тут в вое ветра над огородами почудился перезвон бубенцов. На мостовую легла тень сцепленных девичьих рук, и из-за угла вылетела чертовка в белом платье. Яна охнула и бросилась к ней, но танцовщица будто не замечала — все носилась из конца в конец улицы, не касаясь земли.

— Мужика ищешь? — воскликнула Яна. — А ты потанцуй со мной! Потанцуй!

Изловчившись, он ухватила длинный подол, и чертовка ее заметила, запрокинула голову, расхохоталась и повела за собой.

— Я тоже когда-то любила танцевать! Ох, как я любила танцевать! — задыхаясь, стенала Яна. — Да только одними танцами сыт не будешь! И я ради Якова закрыла себя дома. Ради Якова трудилась с утра до ночи! А он танцует с такими, как ты!

— А ты танцуй! — хохотала чертовка. — Что бы ни случилось — танцуй. Раз любишь — не останавливайся, танцуй!

И кружила, кружила до беспамятства.

Как выжила до рассвета, Яна и не помнила. Ничего не осталось: ни боли, ни слез — все унес бешеный танец. Вот только рано еще ей умирать! С первыми петухами из последних сил прижала она нечистую и прокричала:

— Хватит наших мужиков совращать! Не пущу я тебя!

Танцовщица дернулась, вскрикнула и истаяла в руках, а в сердце разгорелся небывалый огонь, вернулись былые силы, вернулась молодость и страсть. Яна запрокинула голову и расхохоталась. В смехе звенели бубенцы.

Раз нужна Якову не только хозяйка и примерная жена — они будут плясать по ночам. Чтоб никаких чертовок! Они будут танцевать вдвоем.

И весь мир будет принадлежать только им.