Пражское солнце - страница 10
Чех, похожий на профессора, говорил то же, что только что объяснил Ирэн Иво. Он рассказывал интеллектуалу и его спутнице, что королевские сокровища были извлечены на свет лишь при оккупации. Видел их только эсэсовец Гейдрих. Да, на этот счет есть легенда, продолжал профессор: «Гауляйтера предупреждали, чтобы он не делал этого, так как никто не мог надеть на себя корону Богемии без того, чтобы с ним не случилось несчастье. После колебания он пренебрег этим и, смеясь, надел на себя корону».
— И что дальше? — с интересом спросил интеллектуал. Ирэн тоже навострила слух.
— Ну, его и убили в Праге. Ведь так? — вступила в разговор женщина.
— Совершенно верно, — согласился профессор. — Немного позже. Простое совпадение…
— Или рука Господа, — шепнул Иво Буриан.
Рихард с удивлением посмотрел на друга.
— Ты веришь в эту легенду? Ты, марксист? И в Бога тоже?
— Многие у нас вернулись к вере в Бога, — прошептал Иво. — Больше, чем ты думаешь. А это ведь такая прекрасная легенда! А что думаете об этом вы, мадам?
Ирэн, на которую женщина бросала полные презрения взгляды, пожала плечами и ответила:
— Я верю только в то, что вижу. А так как я не видела этих сокровищ…
Затем, ответив коммунистке злобным взглядом и резко повернувшись, чтобы лучше показать свои бедра, громко сказала:
— Пошли. Здесь нет ничего интересного. Скорее наоборот.
Выйдя наружу, Рихард отчитал ее.
— Ты должна привыкнуть молчать и не привлекать к себе внимания. Не забывай о нашем положении… и что мы здесь с фальшивыми документами.
— Ну вот еще! — взорвалась молодая женщина. — Говорить нельзя! Посмотреть ничего нельзя! Твоя родина начинает мне действовать на нервы!
Они вышли из замка, и Иво подвел их к своей «шкоде» — маленькой голубой машинке, втиснутой между двумя туристскими автобусами. Он открыл двери, склонился перед Ирэн, которая, все еще не успокоившись, бросила своему любовнику:
— Долго я тут торчать не буду, предупреждаю.
— Ну, ну, — обратился к ней Иво. — Зачем сердиться? В нашей стране есть и хорошее. А когда вы увидите природу…
Затем, помогая ей сесть, предложил:
— Подождите, оставьте ваше раздражение. У нас есть время, чтобы посмотреть другие драгоценности. Хотите? Это уникальная вещь. Тысяча алмазов. Тут недалеко.
Ирэн фыркнула:
— Благодарю покорно! Опять глазеть на стекло или на дверь с семью замками!
— Да нет! — улыбнулся Иво. — В Лорете вы увидите подлинные драгоценности и одну очень редкую вещь. Договорились? Уверяю, что вы не пожалеете!
— Ладно, — кисло согласилась Ирэн, скрестив ноги так, что обнажила их до кружевных трусиков, отчего у чеха пересохло во рту. — Но я бы очень удивилась, если бы в вашей стране нашлось хотя бы что-нибудь, достойное внимания!
— Во всяком случае, вам этого упрека не сделаешь, — галантно констатировал Иво.
Включая мотор, он провел рукой по ее обнаженной ноге. Сидевший сзади Рихард, недовольный этим комплиментом, выругался. Иво повернул на резко спускавшуюся улочку и чуть позже остановил машину перед старинным францисканским монастырем — Лоретой, названным в честь итальянского города Лоретта. Построен он был в 1626 году, а сейчас в нем был музей. Над позеленевшим медным куполом и крышами, полускрытыми зеленью, вздымалась колокольня в стиле барокко.
Все трое вышли из «шкоды», и в этот момент заиграла ностальгическая волнующая музыка старых курантов. Ирэн слушала с восхищением.
— Ну как, нравится? — гордо спросил Иво.
Молодая женщина кивнула. Куранты замолчали. Иво указал на импозантное здание Министерства иностранных дел, находившееся за их спиной.
— Там оборвалась жизнь политического деятеля Яна Массарика. Он выбросился с четвертого этажа. Вон из того окна. Видите?
Чех вытянул руку в сторону внушительного здания со множеством окон без занавесок.
— Странное самоубийство, судя по тому, что говорили в Лондоне, — заметил Рихард, вытирая пот платком.
— Я знаю, что говорили, — перебил его друг. — Что окно было закрыто или почти закрыто. Разумеется, это может показаться странным.
— А все-таки, окно было открыто или закрыто? — продолжал настаивать Рихард.
Иво скорчил гримасу.