Пре-вращение - страница 28

И правда, ещё несколько шагов — и дымком пахнуло. Где-то костёр горит.

Ещё несколько шагов — и мы вышли на поляну. Точнее, как я быстро огляделся, — нечто вроде полусферы, свободной от тумана. Не то, чтобы резко, как ножом обрезало. Так, небольшой переходный слой есть. Но всё равно — впечатляет.

У костра сидел человек. Сидел, потирал подбородок и задумчиво так смотрел на огонь. Над костром на складной треноге закипал котелок. Одет стандартно — лесной камуфляж. Но оружия не видно. Человек поднял голову, посмотрел на нас, пожал плечами и указал кивком на лежащие по ту сторону костра брёвна. Мы, не сводя с него глаз, расселись.

В этот момент вода в котелке закипела, человек бросил в воду заварку. Вкусно запахло какими-то незнакомыми травами.

Отряхнув руки, человек поднял голову, посмотрел на рамки в руках Чингиза, усмехнулся. Чингиз опустил глаза, посмотрел на свои волшебные палочки, поднял на незнакомца глаза, тоже усмехнулся и стал неспешно укладывать свои загогулины обратно в футляр. Окончив с этим делом, Чингиз вздохнул и сказал:

— Ну, здравствуйте, что ли.

— Здравствуйте, — согласился незнакомец.

— Видите ли, я настроил рамки на поиск безопасного места в этом тумане.

Незнакомец согласно кивнул.

— Не означает ли это, что вы некоторым образом являетесь хозяином этого тумана?

— О нет, — усмехнулся вопрошаемый. — У этого… тумана, как вы говорите, нет хозяина. Он, если можно так выразиться, сам себе хозяин.

— И что это? Или кто это? Если не секрет.

— Нет, не секрет. Это, как сказал бы Кастанеда, истинные сумерки. Вы не читали Кастанеду? Большая часть его книг — уловки магов. Но есть и точные определения. По Кастанеде, сумерки — это особое состояние пространства и времени, когда границы между мирами истончаются до комариного звона и становится возможен переход. Так что вот это всё и есть — переход. Простите великодушно, точнее определить не берусь.

Человек улыбнулся.

— Видите ли, я ещё новичок. Начинающий бог, так сказать. Неопытный.

— Ну, всё, — подумал я. — Приплыли.

Незнакомец осмотрел наши лица и тихо рассмеялся.

— Волшебство — это просто неизвестная технология. Поймите это и не пугайтесь. Просто картина мира сознательно искажалась по политическим и коммерческим мотивам. Широкие массы было выгодно держать так… как их держали. Вы давно работаете с рамками?

Чингиз пожал плечами.

— Ещё до Заразы начал.

— Сбоев не было? Отказов? Неповиновения?

— Ни разу. И что?

— Общее информационное поле, с которым взаимодействуют лозоходцы, это сапиенс. Не гомо сапиенс, разумеется, но нечто разумное. Именно поэтому не слышал я, чтобы с помощью лозы можно было бы лотерейные номера угадывать. Поэтому можно определить вас как людей хороших, добрых, где-то даже праведных.

Я вспомнил, как Чингиз ковырял штыком во время последнего рукопашного боя с бандой Кривого и хмыкнул. Праведнее не бывает…

Незнакомец осмотрел наши лица и улыбнулся.

— Говоря "хороший" и "праведный", я имею в виду конечные цели вашей жизни.

— Простите, — вмешалась Щука. — Может, познакомимся?

— Ну что же. Зовите меня Странник.

— Потому что странствуете? — поинтересовался Ёка.

— Или потому что странный? — сказал Чингиз.

— Наверное, и то и другое.

Мы тоже представились.

— Нам надо выбраться из города и доставить наш груз на место. Это образцы возбудителя Заразы. Там их смогут исследовать и изготовить вакцину. Если это доброе дело, помогите, пожалуйста. Вы, судя по всему, обладаете какими-то странными возможностями.

— А может, и сами с нами пойдёте? — поинтересовалась Щука.

— Боюсь, что нам не по пути. Я, видите ли, шёл именно сюда, в город.

— И зачем, если не секрет? — спросил бестактный Ёка.

Странник внимательно осмотрел нас, заценил, прикинул там про себя. Кивнул.

Мы прихлёбывали травяной чай короткими сосущими движениями. Получалось громковато и не в стиле княжеских гостиных, зато не обжигались об горячую кружку. То ли варево Странника тому причиной, то ли ещё что, но усталость потихоньку отступала. Мы распрямляли спины, потягивались, прислушивались к ощущениям.

— Что это? — спросила Щука.

— Травы.

— Секрет?

— Не совсем. Часть этих трав здесь не растёт. Но это не важно. Вы спросили, почему я иду сюда. А вы сами знаете, что это за место — Нижний Новгород?