Пре-вращение - страница 50

Второе: а нельзя ли ещё раз выйти уже из этого, непривычно-материального тела и посмотреть со стороны на себя, смотрящего со стороны на первое, белковое тело?

Дальнейшее помнилось смутно.

Человек на бугорке, оставив своё привычное рабочее тело сидеть на траве, начал поворачиваться во все стороны, потягиваться, как только что пробудившийся ото сна. Повернул призрачно-сиреневую голову в одну сторону, в другую — и увидел Артура.

Затем последовало мгновенное опознавание. Тело Артура ощутило вектор внимания, обкрученный спиралью истинного зрения. Сиреневый опознавал. Как земной локатор летящее по небу тело.

Опознав своего, призрачный улыбнулся и помахал рукой. Артур поклонился в ответ.

Нет, привычное тело осталось стоять. Ритуальный поклон, въевшаяся в кости привычка былых увлечений восточным мордобоем, Артур сделал инженерным телом, высунувшись по пояс из рабочего.

Человек улыбнулся ещё раз и вернулся в своё тело, по-прежнему сидящее на бугорке.

— Пошли, — сказал Саграмор. — Не будем мешать.

В истинном зрении это выглядело — просто фантастично.

Существующие, материальные якоря эгрегора, выглядели сгустками багрового, равномерно пульсирующего свечения. Оно исходило во все стороны одновременно, постепенно ослабевая.

Существующие перемежались Живущими, — слабыми сиреневыми огоньками искусанных спящих душ, чьё выходящее за пределы рабочего тела свечение тут же жадно поглощалось багровыми пульсарами существующих.

Молодёжные компании строились по двум принципам. Первый состоял в окружении Живущего превосходящими силами существующих. И стоило Живущему хоть чуть-чуть остаться наедине с собой, замолчать, успокоиться, закрыться от обгрызания, перестать доиться в кормушку мёртвого существования, — как "друзья" тут же начинали тормошить его, отвлекать, раскрывать для доступа внутрь себя: "Да ты чё, гордый стал, молчишь-зазнался?", "Ну ты некомпанейский какой-то, поддержи разговор", "А по пивку?", заводили разговоры о новой форме миньета с двойным заглотом…

И запускали приёмно-передающие щупальца эгрегора в раскрывшуюся душу. Так строились отношения с Живущим, стоящим на грани перехода в Живого.

Просто Живущие могли быть в преимуществе численности. Но при каждом Живущем или группе Живущих обязательно находился один существующий. Для контроля поведения и своевременного доения.

Артур сжимал зубы, яростно дышал, шёл дальше. Помогал себе нехитрыми установками древнего боевого искусства.

Сосредоточение на ходьбе. На каждые два шага поочерёдно сжимаются кулаки. Выдох в напрягаемые мышцы, вдох через Око Длани. Два шага — Око Десницы, два шага — Око Шуйцы.

Впрочем режим выбирался произвольно. При быстрой ходьбе удобнее было дважды подряд слегка сжимать одну кисть. Можно было сжимать только мизинцы и безымянные, — множество вариантов.

Это тренировало мышцы предплечья, тренировало энергосистему непривычной материальности, атрофированную многолетним бездельем. И главное — останавливало вирус ментального словоблудия. Оно же — "внутренний диалог" Кастанеды. Оно же — "ментальный хаос" и так далее. Вирус-программу мёртвого существования, уничтожающего непрерывное самоосознание человека, делающее человека лёгкой добычей.

Через пару кварталов случилась пробка на перекрёстке и Артур стал свидетелем ещё одной сцены работы эгрегора.

Общественный транспорт. Трамвай. Большая часть — самки разных возрастов с преобладанием старух и предстарушечных.

Пара молодых хулиганов, распоясавшихся от безнаказанности. Пивко, сигаретки, громкие матерки через половину вагона. "Девочка, хотите писеньки, она у меня сладенькая!"

Наконец, у одного из мужчин не выдерживают нервы, он встаёт и делает хулиганам решительный укорот.

И тут же самки вагона единым порывом гнева и возмущения обрушиваются… на него. Защищают хныкающих ублюдков, размазывающих по щекам сопли и слёзы. "Как вам не стыдно, это же дети, понимаете — де-ети!" "Изверг! Убийца! В милицию его! В тюрьму!" "Мы все подпишемся под заявлением!"

Эта дикая, абсурдная в обыденном зрении сцена превращалась в трагическую обречённость механизма. Стоило применить истинное зрение.