Пре-вращение - страница 76

Художник встал и, яростно сопя, стал быстро ходить по комнате из угла в угол.

Внезапно остановившись, он выкинул руку в пространство и выкрикнул:

— Будь власть у меня, первым пунктом моей конституции я объявил бы следующее: "Каждый враг русского народа имеет право на немедленную смерть"! Или даже так: "На немедленную, но очень медленную вместе с выблядками и прочей роднёй"!

Саграмор мягко похлопал в ладоши и спокойно ответил:

— А как бы ты определял, — КТО есть враг? Возьмём, к примеру, МММ. Мухлеватель высшего класса. Враг?

— Однозначно, — кивнул художник.

— Почему? — вкрадчиво спросил Саграмор.

Артур невидимо усмехнулся. Эту тему они уже проходили.

— Потому что он хотел нечестным образом, ничего не делая, получить деньги.

— И таки получил их! — согласно подхватил в том же тоне Саграмор, подняв при том указательный палец.

— Да, он хотел стать паразитом и потреблять, ничего не создавая…

Художник раскрыл рот, желая что-то сказать, но не успел.

— Однако как расценивать поведение и образ мыслей тех, кто понёс ему свои деньги?

Голос Саграмора упал до шепчущего.

— Они желали того же самого, не так ли, ландринчик ты мой необсосанный? Но в таком случае, что же получается? Что и обманщик и обманутые по своему образу мыслей равнозначны. И являются, — как ты сказал? Врагами русского народа?

Художник угрюмо молчал.

— Или возьмём святых наших отцов, или отчимов — не будем уточнять. Патриархов, иерархов и прочую шатию-братию. Как надо расценивать их просьбу о безакцизном ввозе на территорию России спиртного и табака? Как заботу о здоровье паствы?

Художник молчал и громко дышал, сжимая и разжимая кулаки.

Саграмор сменил тон на мягкий и участливый.

— Не пора ли подумать о том, что многие неприятности происходят не только от других людей, но и от иных причин? Например, от иных веяний, навевающих в мозг населения планеты Земля одно и то же состояние сознания? Сознание гордого паразита, рассматривающего Потребление как высшее достоинство, а участие в производстве чего-либо как достойное презрения? Сознание: "После меня — хоть потоп?"

Художник молчал.

— Я уточняю: сознание, состоящее из двух компонентов. Первое: ненависть ко всему естественному и любовь к паразитизму и всему противоестественному. Второе: гордыня, по-христиански говоря. Чувство собственной тотальной исключительности. Заметьте, мой старый товарищ. Заметьте, что когда эти, попавшие под влияние веяния, встречаются с иными, считающими, к примеру, что жить нужно не ограбляя других, а зарабатывая своим трудом, — то эти носители Нового Сознания объединяются вместе, чтобы принести вред носителям иного сознания. А как только остаются наедине с подобными себе, то начинают грызться между собой. Я говорю не о демонах и астральных сущностях. Я говорю сейчас только о людях.

Художник молчал.

— Это объясняется очень просто. Навеянное сознание заставляет носителей его, назовём их, для порядка, этих людей, — ретрансляторами, — воевать со всеми иными сознаниями. Во-первых. А во-вторых, данное сознание признаёт только одного Властелина. Себя. И поэтому, встречаясь с аналогом себя, начинает, вполне естественно, пытаться его уничтожить.

Вздох.

— Опять ты со своей фантастикой. Ты ещё тогда мысью по древу растекался. Придумывал что-то. Вспомни бритву Оккама и перестань выдумывать ненужные сущности сверх необходимости. Тех моделей строения общества, что накопилось за всю историю нашей цивилизации, вполне достаточно для того, чтобы как объяснить происходящее, так и найти выход из него.

Саграмор насмешливо фыркнул.

— Иными словами, всё, выходящее за пределы твоего восприятия, ты решил объявить несуществующим? Вроде полтергейста?

Артур, подчиняясь внезапному импульсу, уронил близ расположенный предмет.

Художник подозрительно покосился на гостя.

— Я давно замечал в тебе способности к телекинезу, типа как у Нинель Кулагиной. Так что нечего мне мозги пудрить. Нету тут никого, кроме нас с тобой.

Саграмор с огромным наслаждением наблюдал импровизационную пантомиму, проделанную Артуром. Тот с ужасом подкрался к зеркалу, несколько раз изобразил нерешительную попытку заглянуть в него, потом героический импульс заглядывания, обширнейший вздох облегчения и поглаживание себя по голове: дескать, тут я, тут, никуда не делся…