Предатель - страница 18

Сев в машину, Крячко тут же позвонил Гурову и сказал:

– Привет, Лева! Это я тебе так рукой машу!

– Понял! – ответил Гуров.

– Кстати, Петр был прав, – Стас имел в виду, что записку Тамара действительно подсунула.

– Так он всегда прав, – заметил Лев Иванович. – Ну, до вечера.

Они еще накануне решили, что никаких разговоров по существу по телефону вести не будут – черт его знает, с кем им дело иметь придется, так что лучше перестраховаться. И Крячко поехал обратно в Главк, чтобы получить обещанную информацию.

А Гурову уже было чем поделиться, потому что утром он поехал прямиком в больницу, где лежал Васильев, чтобы поговорить с его лечащим врачом, но толку не добился, поскольку больной хоть и числился за отделением, но находился в реанимации. А вот там Льву Ивановичу повезло, потому что Васильевым занимался хоть и молодой, но уже очень толковый врач, по виду которого было сразу же понятно, что он фанатик своего дела, а все остальное для него не существует, о чем явственно свидетельствовали разные носки на его ногах.

– Я ничего не понимаю, хоть и защитил кандидатскую как раз по токсикологии! – заявил он, когда Гуров объяснил ему, зачем пришел. – Анализы ни в одну известную мне картину не вписываются!

– Но хоть что-то это вам напоминает? – настаивал Гуров.

– В том-то и дело, что ничего подобного я раньше не встречал! И пусть не ждет, что я руки опущу! Я докопаюсь, что это за дрянь была! Я его в покое не оставлю!

– Это вы о Васильеве? – поинтересовался Лев Иванович.

– Конечно, о нем! – удивился врач. – Я его вытащу! Хотя бы для того, чтобы узнать, какой гадости он наглотался!

– То есть яд был принят с пищей? – уточнил Гуров.

– Ну, если следов инъекций на нем я не обнаружил, то либо съел, либо выпил. Хотя… – Он задумался. – Мог и надышаться, только не доводилось мне как-то раньше встречать такой способ суицида.

Говорить этому оторванному от жизни человеку о том, что это вовсе не была попытка самоубийства, равнялось тому, чтобы дать объявление по радио, и Лев Иванович не стал его разубеждать, а спросил:

– То есть остается надежда, что он выйдет из комы?

– Со стопроцентной уверенностью вам ответит только шарлатан, а я в прогнозах более осторожен и поэтому скажу так: есть очень большая вероятность, что он придет в себя.

– Кто-нибудь интересовался его самочувствием? Приходил или звонил? Может быть, с работы или родственники?

– Ко мне никто не подходил, а насчет звонков – это к девочкам! – Он имел в виду медсестер.

– Хорошо, я у них поинтересуюсь, – пообещал Гуров. – А вас я очень настоятельно попрошу сообщить мне, если Васильев придет в себя, – и положил ему в нагрудный карман халата свою визитку, сделанную как раз для таких случаев, на которой было только его имя и номер сотового телефона. – Не забудьте, пожалуйста! Хотя бы для того, чтобы похвалиться своей очередной победой.

Врач убежал по своим делам, а Лев Иванович действительно начал расспрашивать медсестер о том, кто и когда интересовался Васильевым. Оказалось, что в первый день было несколько звонков, причем как от мужчин, так и от женщин, но из последних представилась только одна, назвавшись женой. Узнав, что состояние больного критическое, мужчины вежливо поблагодарили и больше не звонили, а вот женщины продолжали звонить ежедневно, хотя и получали все тот же ответ.

– Девочки, а вы верите, что Васильев может прийти в себя? – спросил Лев Иванович. – Вы же за свою работу столько здесь насмотрелись, что не хуже врачей во всем разбираетесь.

Польщенные девушки – а Гуров всегда производил на женщин всех возрастов неотразимое впечатление – только удивленно пожали плечами.

– Да вы что? Хотя теоретически все возможно, но практически… – Они все, кроме одной, переглянувшись, только покачали головами.

– Ну, зачем вы так? – робко возразила та, что была с ними не согласна и на чьем халатике был бейджик с именем «Светлана». – Виктор Степанович так старается! – Она явно была влюблена в него.

– Да никто и не говорит, что он не старается, только чудес на свете не бывает, – возразили ей остальные – видимо, врач не от мира сего среди них не котировался и соперниц у нее не было.