Предатель - страница 32

«Это то, что я хочу узнать в первую очередь», — подумал Майкл.

— Кое-что вы можете сделать для меня прямо сейчас, — сказал он.

— Конечно.

— Я хочу, чтобы вы обзвонили все книжные магазины и затем скупили все, какие сыщутся, экземпляры книги под названием «Тихие дни». Пожалуйста, отправьте курьера забрать их; я хотел бы, чтобы это было сделано к четырем часам.

Она улыбнулась.

— Привыкли все делать наверняка, никогда не полагаетесь на случай, верно?

Майкл улыбнулся в ответ.

— Никогда.

Майкл и Ванесса подъехали к дому Лео и Аманды Голдман на Стоун-каньоне, вверх по улице от отеля «Бель-эр». Майкл подвел «порш» к стоянке ровно в шесть ноль-ноль и подумал, что никогда не видел ничего более прекрасного.

Внешний облик здания не был помпезным, его комфортабельный вид лишь намекал на то, что хозяева, должно быть, люди значительные. Майкл еще не привык к тому избытку зелени, который мог существовать в этой пустыне только при хорошем поливе.

Лео встречал их у дверей, в клетчатом спортивном пиджаке поверх рубашки с открытым воротом.

— Проходите, проходите, — сказал он, радушно улыбнувшись Ванессе.

— Лео, — сказал Майкл, — это Ванесса Паркс.

— Я так и подумал, — сказал Лео, обеими руками пожимая ей руку. — Добро пожаловать в Лос-Анджелес и добро пожаловать в наш дом.

Появилась Аманда Голдман в шелковом платье с набивным рисунком; прическа у нее была сногсшибательная.

— Майкл, — сказала она, чмокнув его в щеку довольно близко к губам, — как приятно снова вас увидеть. — Она повернулась к молодой женщине. — А вы, должно быть, Ванесса.

— Здравствуйте, — робко сказала Ванесса.

— Идемте со мной, — сказала ей Аманда. — Я знаю, что Майклу и Лео надо поговорить, а я тем временем покажу вам сад.

Женщины удалились, а Лео провел Майкла в небольшой кабинет, в котором было много книг и картин.

— Давайте я налью вам чего-нибудь выпить, — сказал Лео.

— Немного минеральной воды, если можно; за обедом я уже выпил вина.

Лео подошел к подносу с напитками и налил Майклу «Перье», а себе большой бокал виски. Они уселись в комфортабельные кресла перед камином и подняли бокалы.

— Итак, — сказал Лео, — как вы устроились?

— Очень хорошо, спасибо. В новой квартире нам уютно, и, к моему удивлению, Джордж Хасуэй сумел целиком обустроить мой офис меньше чем за день.

— Я слышал о кабинете Рэндольфа, — Лео усмехнулся. — Об этом уже вся студия говорит. Будьте готовы к тому, что люди будут являться не к вам, а просто увидеть эту комнату.

— Надеюсь, что я не перестарался, — сказал Майкл.

— Об этом не волнуйтесь. В нашем деле никогда не лишне пустить немного пыли в глаза. Что вы думаете о Маргот?

— Она произвела на меня впечатление; спасибо, что прислали ее ко мне.

— Она умная женщина, — сказал Лео, кивая головой как бы в подтверждение своих слов. — Несколько лет у нас с ней было… Она старше меня, но это никогда не играло роли. — Он поднял палец, предупреждая. — Никогда не упоминайте ее имени в присутствии Аманды.

Майкл кивнул.

— Если с ней хорошо обращаться, то она поможет вам больше, чем вы можете себе представить.

— Я это запомню, с ней нетрудно хорошо общаться.

— Ну, а что это за идея скупить какую-то книгу во всей округе?

— Вы и об этом уже слышали? — удивленно спросил Майкл.

— Конечно. Моя секретарша, Хелен, ничего на студии не пропускает. — Он поднял руку. — Клянусь, что от Маргот я не получаю никакой информации.

— Книга имеет отношение к моему следующему проекту, — сказал Майкл.

— Что это? Хелен не запомнила названия.

— «Тихие дни». Роман написан в двадцатых годах некой женщиной по имени Милдред Парсонс; это ее единственное произведение.

— В Стэнфорде я это читал, — сказал Лео. Он встал и подошел к книжным полкам; через какое-то время он вытащил тоненькую книжку в кожаном переплете и подал ее Майклу.

— Вы ее даже переплели?

— Уж очень она мне понравилась, — сказал Лео. — Как вы ее обнаружили?

— Мне дала ее почитать одна моя знакомая в Нью-Йорке. Я был очарован.

— Вы считаете, что фильм принесет прибыль?

— Да, — ответил Майкл, — при условии качественного производства и при верном подборе кадров.

Лео выпрямился.