Предательства - страница 14

Так, хорошо. Еще один ответ.

— А семьи дампиров есть?

— Некоторые дампиры женятся на обычных девушках. Или просто живут в гражданском браке. Большинство стараются сохранить инкогнито — из-за охотников за вампирами. Многие остаются в браке до тех пор, пока не выяснится, сможет ли их партнерша родить дампира. Некоторые не могут. Слушай, Дрю, тебе все-таки не мешало бы прийти на занятие.

Ну, началось.

— Ни за что. Вот дадут мне такие же крутые предметы, тогда пойду.

Я осторожно отпила глоток кофе. Горячий, но ничего. Правда, не похож на папин. Я вздрогнула. Опять те же мысли.

— Так как у тебя дела? — Грейвс взял гамбургер и, откусив большой кусок, стал методично жевать. Каждый раз за едой он спрашивал меня одно и то же. Хм. Каждый раз в обеденный перерыв он приходил сюда вместо того, чтобы убежать куда-нибудь с новыми друзьями.

На другом конце зала завязалась драка между темноволосым дампиром и высоким худым волком. Вскрики и тявканье на несколько секунд перекрыли общий гул. Тут же вмешался препод-вервольф — в кожаных штанах, футболке с надписью Kiss и с густыми плотными усами, которые очень странно смотрелись на гладком лице. Оборотень был отброшен в одну сторону, дампир — в другую. Как только препод отвернулся, мальчишка-дампир вскинул руку в неприличном жесте.

Почему-то я думала, что люди, знающие Истинный мир, не будут вести себя как долбанутые придурки. Похоже, ошибалась.

Я резко выдохнула — оказывается, все это время я сдерживала дыхание.

— Нормально. — Я поставила стаканчик на стол. — Хочешь пойти погулять?

Грейвс поспешно сглотнул.

— У меня сейчас спарринг. Черт, никогда не думал, что меня так отделают.

— Спарринг… — Его научат драться. Без проблем. А на меня ни у кого нет времени. — И чем вы там занимаетесь?

Он пожал плечами.

— Спиннинг пока идет по азам. Говорит, сначала мне надо перестать бояться удара. И больше тренироваться, потому как в ярости меня может спасти только автоматизм.

— Спиннинг?

Грейвс кивнул, и прядь волос выскочила на лоб.

— Ага. Его зовут Бобби, а прозвище Спиннинг. Длинный такой, тощий, особенно, когда перевоплощается. И ноги как у кузнечика.

— А-а. — Как легко ему удается заводить друзей. — После уроков пойдешь куда-нибудь?

— Ага. У нас пробежка. Недели через две будет полная луна — у многих первое перевоплощение. Если овладею паркуром…

— Паркур. Смешное слово.

В сотый раз я говорила это, и в сотый раз он улыбнулся в ответ. У него засветились глаза.

— Тебе бы точно понравилось. Это очень здорово. А когда научат падать, прыгать и всему прочему — так вообще легче легкого.

— Для волков?

Он опять пожал плечами.

— Ты можешь присоединиться. Некоторые дампиры тоже участвуют. В тренировках, конечно, не в самих забегах.

— Грейвс, эй, Грейвс!

Грейвс обернулся. Кучерявый волк проорал ему что-то с другого конца столовой, и Грейвс молниеносно — почти неуловимо — показал ему средний палец. Вокруг поднялся было недовольный гул, но тут же стих, когда Грейвс, сощурив свои зеленые глаза, пристально посмотрел на кучерявого.

Вечность назад, в Дакоте, мальчик-гот такого не сделал бы никогда. Он был на самом конце пищевой цепочки — как и я. Но сейчас он… ну, типа… популярен. Или на пути к тому. Помогло то, что он лупгару — то есть почти как вервольф, но без крайностей. Он не обрастает шерстью, не становится похожим на большой парик, и не достигает семи футов ростом. Кристоф сказал, что Грейвс здесь будет «принцем». И Грейвс почти им стал.

Я снова уставилась на свой поднос. На нем уже мало что выглядело съедобным, так что я отхлебнула еще кофе. Он бултыхнулся в желудок, пожурчал там немного и успокоился.

— Чего он хотел?

— Ничего. — Грейвс пожал плечами. — Они любят подразниться.

— Насчет?.. — Насчет того, что ты сидишь рядом с чумичкой?

— Да ерунда. На вот. — Отставив мой поднос в сторону, он незаметно пододвинул ко мне маленькую тарелку с гамбургером и картошкой фри. — Ешь, пока горячее.

Я взяла картошку. Грейвс выдавил на тарелку кетчуп из порционного пакетика. Мы погрузились в молчание — как будто вокруг нас образовался вакуум тишины, поглотивший даже пустые стулья, стоявшие возле столика. Может, у меня действительно какой-нибудь редкий вид социальной чумы. К тому же разговаривать не хотелось. Ни с кем, кроме Грейвса. Но с ним пока было не о чем.