Предательство Атлантиды - страница 27

Она забыла. Этот раздражающий преступник лишил ее способности мыслить здраво. Без вашего позволения, я не прикоснусь к вашему телу. Каков наглец!

— Разумеется, я помню, — солгала она — Хозяйка магазина была так добра ко мне; она уже закупила примерно двести экземпляров «Лесных фэйри», чтобы я их подписала.

— Чего? — Кристоф прислонился к стене, сложив сильные руки на мускулистой груди. Даже в такой расслабленной позе он излучал опасность. — Вы сказали «лесных фэйри»? — Он улыбнулся, а в глазах промелькнуло что-то недоброе.

— Фиона — лучший автор и художник-оформитель детских книг во всей Европе, а может, и в мире, — похвастался Деклан.

Та почувствовала, как ее щеки снова пылают, хотя просто удивительно, что у нее остались силы смущаться.

— Только не увлекайтесь. «Лесные фэйри» — моя последняя книга. Это пересказ довольно страшной шотландской сказки.

— А разве не все шотландские сказки страшные? Если бы вы встретились хоть с одним из фэйри, то поняли бы почему. Они все коварные ублюдки, — проворчал Кристоф. — Особенно Неблагие.

Деклан рассмеялся:

— Неблагие? Разве они не мифологические создания?

— Разумеется, они бы хотели всех в этом убедить, — пробормотал Кристоф. — А затем убьют вас и украдут ваше дитя.

— Вы встречались с фэйри? — недоверчиво спросила Фиона. С тех пор, как вампиры и оборотни заявили о своем существовании, ходили всякие слухи о других разновидностях сверхъестественных созданий, которые предпочитали скрываться от глаз общественности, но девушка еще не встречала никого, кто бы мог похвастаться встречей с ними.

Деклан вскрикнул:

— В оксфордском каталоге на следующий года есть курс, посвященный фэйри.

Когда Фиона повернулась к нему, изумившись тому, что впервые слышит, что брат интересуется Оксфордом, Деклан густо покраснел и добавил:

— Не то чтобы я собирался прямо сейчас поступать в университет. Я тебе еще нужен здесь.

— Ты, олух, вовсе мне тут не нужен. Тебе и твоему мощному мозгу следует отправиться в колледж: познакомишься с девчонками, погуляешь по барам. Ты должен пожить как нормальный студент, — решительно заметила Фиона.

А затем с угрозой уставилась на улыбающегося Кристофа. Его их семейные дела не касаются. Тот поднял руки вверх, сделав вид, что сдается, и промолчал.

Хопкинс же был частью семьи и его удержать было нельзя:

— О, да. Тот же самый разговор о пинтах и пташках, который выслушивают молодые ученики Оксфорда из поколения в поколение. Он будет настоящим воплощением благопристойности.

Если возможно, Деклан покраснел еще сильнее.

— Я не…

— Я согласна, что сейчас не время для этого разговора, — перебила его Фиона. — Только не в присутствии нашего нового партнера.

— Не обращайте на меня внимания, — ответил Кристоф. — У меня нет ни братьев, ни сестер, поэтому мне чрезвычайно интересно наблюдать за этой беседой.

Она положила руки на талию, готовясь выпалить все, что о нем думает, но заметила, что его улыбка была несколько натянутой, а он сам побледнел, не смотря на густой золотисто-коричневый загар. Фиона снова почувствовал себя виноватой. Святой Георгий, она же всего несколько часов назад пальнула в этого мужчину из пистолета с транквилизатором.

Кстати об этом.

— Как вы еще на ногах держитесь? В тех дротиках было сильное снотворное.

— У меня естественная устойчивость. Но только не подумайте, что я хочу, чтобы вы снова в меня выстрелили. Не надо, прошу вас.

— Сейчас пора в постель, — заявил Хопкинс, осторожно пряча пистолет в своем пиджаке.

— О, я совершенно с вами согласен, — ответил Кристоф, пылко глядя на Фиону. — Где будем спать, партнер?

— О «нас» и речи быть не может. Хопкинс, пожалуйста, устрой его в голубой комнате, а мы… мы во всем разберемся утром.

— Если он, конечно, не прикончит всех нас во сне, — проворчал Хопкинс, открывая дверь и жестом приглашая Кристофа следовать за собой.

Когда они вышли из комнаты, Фиона услышала, как Кристоф со смехом спросил:

— Так что Хопкинс, где, вы говорили, лежит хорошее столовое серебро?

Фиона сбросила покрывала и посмотрела на свое предательское тело, освещенное лунным светом, льющимся из открытого окна. Она очень устала, а заснуть не могла. Каждая клеточка ее тела пылала огнем, сотрясая ее серией электрических разрядов. Кожу покалывало. Мысленно она слышала шепот, что получить наслаждение и облегчение она сможет с человеком, находящимся в другом конце коридора.