Предательство - страница 14
Эльсбет скрестила руки на груди:
— Ты действительно великий охотник за сокровищами, Дамон Грозный Волк. И твой друг тоже. Надо же, под моей кроватью лежат сокровища… Ожерелья из драгоценных камней…
Дамон пожал плечами. Внезапно Эльсбет подпрыгнула и отбежала в сторону.
— Ты весь завшивел! — воскликнула она, но тут же взяла себя в руки, улыбнулась и вернулась назад. Перекинув ногу через Дамона, женщина уселась сверху, чтобы не дать ему встать. — У меня тоже есть кое-какие сокровища, о могущественный истребитель потомков. Не хочешь поменяться?
Грозный Волк посмотрел на женщину:
— Может быть, мы дадим вам несколько камешков, леди, перед тем как уйти. — И произнес тише: — Возможно, они вам пригодятся, чтобы покинуть эту проклятую Богами страну.
— Вы дадите нам драгоценные камни?
— Да, дадим немного.
«Но не самые лучшие», — добавил Дамон про себя — ром не заглушил в нем рассудочности.
— Можешь еще забрать этот проклятый меч — для меня он все равно не слишком хорош. Заложишь его где-нибудь и купишь себе притирания получше.
Эльсбет начала осыпать поцелуями лоб и щеки Дамона, оставляя повсюду следы кармина.
— Сладкий мой, нечасто к нам заходят гости, подобные тебе и наследному принцу. Здесь все больше бывают трапперы или воры, в основном людоеды или полукровки. У этой публики только мелочь в карманах водится. Бриллианты им и не снились.
Женщина поерзала и склонилась вперед, заинтересовавшись родинкой на подбородке Грозного Волка. Она погладила пальцем темное пятнышко, одновременно любуясь толстой золотой цепью, украшавшей шею бывшего рыцаря.
— Что же привело тебя и наследного принца в…
— Мы идем из столицы Блотена, — объяснил Дамон. — У нас были там дела. Мы такие же воры, дорогая Эльсбет, как и все прочие, кто приходил сюда до нас. Остальное тебе знать необязательно.
Дамон глупо захохотал, прикрыв ладонью глаза. Голова Грозного Волка пылала — пары рома из нее уже выветрились, от летней жары и близости разгоряченного женского тела перехватывало дыхание. Дамону нестерпимо хотелось выпить.
— Красивые воры… — Эльсбет повертела круглую серьгу в ухе Грозного Волка, затем широко улыбнулась и прижалась к нему еще теснее. — Вернемся к разговору о штанах.
— Нет, — отрезал Дамон и пристально посмотрел ей прямо в глаза. Заметив, что женщина почувствовала себя неловко, он добавил: — Подожди, пока стемнеет. Тогда я их сниму.
— Настоящий джентльмен, хоть и вор, — проворковала она и снова скользнула взглядом по золотой цепи. — Так у кого ты украл все эти ценности, сладкий мой?
— Эти я заработал, — рассмеялся в ответ Дамон.
— Заработал? Может, расскажешь — как?
Дамон покачал головой.
— А если нальем, расскажешь? — Над ними стояла Атлас, держа в каждой руке по глиняному кувшину с узкими горлышками. — Пряный ром подойдет?
Девушка вошла так тихо, что Грозный Волк не заметил ее возвращения.
Дамон сел, протянул руку к кувшину, который показался ему больше, вытащил пробку и начал жадно пить, чувствуя, как живительная влага смачивает пересохшее горло. Поначалу напиток казался обжигающим, но постепенно приятное тепло, расплывающееся по телу и хлынувшее в голову, вытеснило все неприятные ощущения. Грозный Волк сделал еще один мощный глоток и предложил кувшин Эльсбет.
— Ах, нет, сладкий мой. Позже.
— Позже может и не быть, — бросил Дамон и глотнул еще. Из горлышка в нос ему ударил запах спиртного, доставивший большее удовольствие, чем благоухание «Страсти Палантаса» и каких-то немыслимо сладких притираний, которыми успела намазаться Атлас.
Девушка тем временем отнесла второй кувшин Мэлдреду. Наследный принц высунул руку из-под простыни, схватил посудину, пробормотал что-то вроде «спасибо» — и рука вновь скрылась.
— Именно позже, господин Грозный Волк, — промурлыкала Эльсбет. — Я выпью с тобой только после того, как ты расскажешь нам историю про драгоценности. И после того, как стемнеет. — Женщина игриво подергала Дамона за штанину.
Атлас присоединились к ним, перекатившись через мужчину.
— Если твой рассказ, дорогой, мне понравится, я принесу еще одни кувшин рома. Или даже два.
Черные глаза Дамона мерцали. Он не был ни хвастуном, ни выдумщиком, но ночь еще не вступила в свои права и времени оставалось предостаточно, поэтому Грозный Волк одним глотком выпил почти половину оставшегося рома и начал: