Предел Скорби. Китайские Рассказы. Хайлак - страница 10
– И то правда! А все-таки жалко… Досадно какъ-то смотрѣть, что они валяются на землѣ… Брось ихъ старуха въ огонь…
– Угару надѣлаете да и огонь оскверните… Не шутите съ огнемъ… – проворчалъ Грегоре́й.
– О руки мои, руки сильные – прощайте! Теперь я ужъ совсѣмъ какъ пень, опаленный молніей! Помнишь, Кутуяхсытъ, какъ мы косили сѣно, бывало, на нашемъ островѣ? Кто бы тогда подумалъ, что я умру здѣсь? Мой прокосъ былъ самый широкій въ окрестности. Помнишь, старуха… Сосѣди приходили къ намъ, разсказывали новости… Затѣмъ пришла ночь кромѣшная, и окружила насъ, и не прекратилась, не просвѣтила ни-ни… Двѣ дочери было, двухъ сыновей мы воспитали, а развѣ знаемъ, что съ ними… Сначала они ходили… Хотя издали глаза наши видѣли ихъ… Теперь, давно уже, никто не ходитъ, и мы не знаемъ даже, живутъ ли они, размножаются или погибаютъ… Пусть ихъ!..
– Не проклинай, старикъ! – удержала его Кутуяхсытъ.
– Если по человѣчески ѣсть, такъ ѣды осталось на два дня, а если не по человѣчески ѣсть, такъ не знаю… Одинъ Богъ знаетъ… – торжественно проговорилъ Теченіе, являясь на порогѣ юрты съ посудой въ рукахъ. Анка шла сзади за нимъ.
– Крохи остались! – добавила она.
– Какъ крохи? На два дня?.. Какъ же это?
– А зима стоитъ, какъ стояла… – загалдѣли присутствующіе.
– Это къ лучшему!.. Авось общество пошлетъ еще сколь-нибудь до распутицы…
– Какъ же – жди! Анка сказывала, у самихъ пустые амбары.
– Если нѣтъ, такъ что и толковать…
– Не сходить ли Анкѣ?!
– Убьютъ меня! Боюсь, не пойду!.. – отказывалась молодая женщина, встряхивая головой.
Прокаженные столпились въ раздумьи кругомъ камина. Мерцающее зарево огня освѣтило ихъ страшныя лица съ сине-багровыми подтеками, съ рубцами зажившихъ ранъ и свѣжеоткрытыми язвами. Сквозь дыры лохмотьевъ виднѣлись темные и тощіе члены. Пламя ласкало ихъ, согрѣвало ихъ измученныя тѣла, вносило въ уставшія души крохи странной надежды на что-то. Больные жались къ огню, всѣмъ существомъ старались возможно больше впитать въ себя свѣта и тепла, а дровъ тоже не хватало, и вскорѣ долженъ былъ наступить холодъ и мракъ.
– Какъ же порѣшимъ, люди? – спросилъ Теченіе.
– Будемъ ждать… Что же другое можемъ мы дѣлать? Надо готовиться… – отвѣтилъ мрачно Грегоре́й и голосъ его вдругъ измѣнился, прозвучалъ хрипло и глухо. Всѣ взглянули въ его сторону.
– Уже въ горло къ тебѣ пробралась, Грегоре́й. Не ждетъ она, не смотритъ! – засмѣялась Мергень. – Боюсь, что Анка не достаточно захватила съ собою, тряпья…
Грегоре́й не отвѣчалъ. Въ его мутныхъ, красныхъ глазахъ вспыхивали и потухали безпокойные огоньки.
По временамъ ему казалось, что все кругомъ куда-то проваливается, что тьма потопляетъ весь міръ и что сквозь открывшіяся, какъ ему казалось, по всему его тѣлу язвы пробирается внутрь его жгучій огонь. Онъ думалъ, что продержится много дольше, что болѣзнь пощадитъ его, между тѣмъ она оказалась такъ близко!
Онъ поднялся и направился къ своей постели.
– Уходишь, Грегоре́й? Кто же будетъ дрова носить? Вѣдь рѣшили ждать!.. Потому что, если не ждать, то, что мы можемъ дѣлать… А если ждать, такъ дрова надо въ избу нести… – доказывалъ Теченіе.
Грегоре́й продолжалъ молчать. Все для него поблѣднѣло въ сравненіи со сдѣланнымъ имъ только что открытіемъ.
– Пусть будетъ, что будетъ!..
Теченіе нѣкоторое время размышлялъ, какъ ему поступить въ виду явнаго равнодушія всѣхъ.
– Хорошо! – пробормоталъ онъ и рѣшительно надѣлъ на голову шапку – Гдѣ мои рукавицы?
Бытерхай подала ему комочки тряпья, замѣнявшіе рукавицы. Теченіе сердито надвинулъ ихъ на руки и все тѣмъ же рѣшительно-обиженнымъ шагомъ заковылялъ къ дверямъ. Анка пошла за нимъ. Они стали вдвоемъ носить въ юрту топливо. Мергень издали наблюдала за ними, но и не думала пошевелиться.
– Ты хоть помогла бы намъ! Вѣдь ты здорова! – не выдержавъ, сказалъ ей Теченіе.
– Чего еще?.. Позови свою Бытерхайку… Она тоже здорова!..
– Дитя маленькое она, слабое…
– Знаемъ, какое дитя… Работать дитя, а что ты, старый чортъ, съ ней выдѣлываешь, того никто не знаетъ!
– И не стыдно тебѣ, злая женщина?
– Стыдно?! Что ты сказалъ? Повтори! Ты хорошъ?!. Безмозглый дуракъ!.. Да гдѣ здѣсь хорошіе?.. Да зачѣмъ они здѣсь? Хорошій это здоровый, это богатый, сильный… Хорошій человѣкъ никого просить не станетъ, онъ самъ все найдетъ, онъ самъ себѣ господинъ, не такъ какъ вы, проклятая проказа! Я найду, когда мнѣ понадобится… Я-то хорошая!.. Я не прокаженная… Меня Богъ не отмѣтилъ, какъ васъ… Изводить бы васъ, проклятыхъ, а не помогать бы вамъ, нужно… Да!.. Еслибъ васъ не было здѣсь и меня бы не было… И зачѣмъ васъ только щадятъ? Зачѣмъ жалѣютъ?..