Предел Скорби. Китайские Рассказы. Хайлак - страница 22
– Убить меня собираешься, Грегоре́й?! Ты уже забылъ, какъ меня любилъ и ласкалъ!
– Ты тогда не была еще такой злюкой… Зачѣмъ пришла? Зачѣмъ губишь и мучишь насъ зря?..
– Эхъ! Ты всегда былъ глупъ, Грегоре́й! Пусти меня, хочу посидѣть съ тобою, какъ раньше, поѣсть съ тобой вмѣстѣ рыбы, поболтать… Скучно мнѣ… Не бойся!.. Ты вѣдь крѣпче меня… Оружія у меня нѣтъ! Хочешь, я сброшу платье, чтобы ты не подумалъ, что я что-нибудь спрятала!..
Она быстро скинула кафтанъ и нагая явилась въ дыму. Грегоре́й продолжалъ соображать, но она не дождалась его позволенія, шагнула къ нему сквозь огонь и подсѣла съ боку на разостланной оленьей кожѣ.
– Опять я съ тобою… Помнишь – годъ тому?.. Только въ этомъ году, смотри, Грегоре́й, я жирнѣе… Смотри, какъ тѣло мое выровнялось и наполнилось кровью…
– Пищи у меня пропасть!.. Я утащила сѣти кругомъ у сосѣдей. Много ихъ у меня теперь!.. Вы думаете, вамъ только пакощу?.. Ну, нѣтъ!.. Что вы? Вы бѣдные, слабые черви. Вамъ я мѣшала, затѣмъ, чтобы ты пришелъ… Я не одна желала уйти отъ васъ… Надоѣло мнѣ жить съ вами… надоѣли мнѣ ваши стоны и ваши раны… Грегоре́й, ты еще здоровъ, тѣло у тебя чистое, брось ихъ… Заживемъ чудесно!.. Поставимъ на островѣ круглый домъ, земляную „урасу“… Будешь сидѣть въ прохладѣ, въ сухости… я буду промышлять… Я знаю въ окрестности всѣ мѣста, всѣ рыбныя заимки, всѣ плесы… Общество тоже дастъ мнѣ, чего пожелаю, только бы я ихъ не трогала… И скотъ дастъ и сѣти…
– Ну, нѣтъ! Скота тебѣ не дадутъ, скорѣе убьютъ тебя… Вѣдь у тебя тамъ ничего не осталось. Твой мужъ все продалъ, все увезъ съ собою въ губернію…
– И безъ скота будетъ намъ хорошо. Когда ты будешь со мною, все найду… Въ мѣха дорогіе одѣну тебя… лисицъ, зайцевъ, волковъ и дикихъ оленей таскать, промышлять стану… Петли, западни, луки по всему лѣсу устрою… Иди ко мнѣ!.. Каждый день мясо ѣсть будешь, лучшіе куски жира отдамъ тебѣ, мозгъ костей… И добрая я стану… подобрѣю, смирюсь… Стану сладка, точно ягоды послѣ осеннихъ морозовъ, стану послушная, точно молодая телка… Я вѣдь оттого сердита, что одинока… Когда вспомню, что тамъ по бѣлу свѣту ходятъ, спятъ, размножаются, живутъ въ холѣ и теплѣ люди тѣ, что обидѣли меня… Бѣшеная кровь бросается мнѣ въ голову, и я должна что-нибудь сломать… Хочу я тогда, чтобы всѣ плакали и убивались… Но съ тобою я буду другая… Стану ходить тихо, говорить медленно…
Она прижималась къ нему все сильнѣе, дразнила его обнаженнымъ, горячимъ плечомъ, опираясь о его чуть прикрытое рубашкой тѣло.
– Былъ у тебя ребенокъ… Теперь жалуешься ты, что одинока… а съ нимъ что ты сдѣлала? – проговорилъ хрипло Грегоре́й.
Мергень вздрогнула и отодвинулась отъ него.
– Богъ свидѣтель, само умерло! – воскликнула она. – Да! Вотъ что! Ты, ты спрашиваешь меня!.. Ты даже глазомъ не повелъ, когда я мучилась, не посмотрѣлъ даже… Воды пить не подалъ… А теперь такъ ты требуешь?.. Ахъ разбойникъ!.. Не обманывай!.. Прямо скажи, что сытъ ты отъ нашего бабьяго тѣла, что есть у тебя жена молодая… что она тебя держитъ… Не лги, не притворяйся… Что ты?! Ты все равно, что грязная тряпка… Развѣ ты когда-нибудь что-нибудь сдѣлалъ по собственной охотѣ?.. Кричать на тебя всегда приходится, все равно, какъ на быка: Грегоре́й, иди! Грегоре́й, помоги! Грегоре́й, сдѣлай!.. Ты мерзлякъ, ледяное чучело!.. Любила я тебя тогда, потому что другого не было, но Анка… Анка дура!.. Нашла сокровище…
Лицо Мергень налилось кровью, глаза засверкали дикимъ огнемъ, ротъ раскрылся, и обнажились крупные, бѣлые зубы. Грегоре́й протянулъ впередъ руки.
– Уйди!.. Уйди ты дьяволъ!.. Ты еще большого человѣка когда-нибудь убьешь!..
Мергень привскочила, ударомъ ноги опрокинула котелокъ съ пищей и закричала въ изступленіи:
– Проклятый гнилушка!.. Язви тебя проказа по всему тѣлу съ завтрашняго дня! Помни, дуракъ, помни… Теперь ужъ я вамъ ничего не прощу, не пощажу васъ!.. Когда всѣ вы издохнете, когда не будетъ васъ, найду себѣ парня молодого, хорошаго… воспитаю его… Не стара я еще, не дряхла я, еще я поживу… Думаешь ты, – повѣшусь, если не пойдешь?!. Нѣтъ… Эко сокровище?!. Сумасшедшая баба къ нему прибѣжала, такъ онъ вообразилъ, что вправду что-нибудь стоитъ! Пропади ты пропадомъ!.. Всѣхъ васъ изведу, всѣхъ, очищу округу… чтобы не осталось васъ на сѣмя, чтобы исчезло съ вами ваше проклятье!.. Тогда уйду отсюда далеко, гдѣ не знаютъ меня, и никто не заставитъ меня жить въ отравленныхъ мѣстахъ… Пропадайте вы, голодайте вы…