Предел Скорби. Китайские Рассказы. Хайлак - страница 44
Осеннія ненастья, впрочемъ, вскорѣ прекратили наши прогулки. Слякоть и непролазная грязь на улицахъ отбили всякую охоту къ движенію. А если случалась необходимость, то я уходилъ самъ, разсчитывая, что холодный дождевой душъ убилъ любопытство самыхъ завзятыхъ китайскихъ зѣвакъ. Я не ошибся, улицы были неузнаваемы. Даже самыя бойкія изъ нихъ показывались мнѣ пустынными въ сравненіи съ обычной веселой сутолокой. Продавцы подъ огромными зонтиками уныло и хрипло выкликали свой товаръ, немногочисленные прохожіе съ зонтиками, заткнутыми за воротники шубъ, торопливо пробирались гуськомъ по болѣе сухимъ тропамъ среди лужъ. Маленькія извозчичьи телѣжки то и дѣло завязали въ ухабахъ, возбуждая крики ѣдущихъ сзади и впереди. Говоръ прохожихъ покрывала грубая ругань носильщиковъ, съ трудомъ плетущихся съ тяжелыми намокшими паланкинами въ рукахъ, по щиколку въ густомъ вонючемъ мѣсивѣ уличнаго мусора. На меня, конечно, никто не обращалъ вниманія, и я благополучно добирался въ миссію.
Отецъ Никонъ не похвалилъ меня впрочемъ; онъ находилъ, что для одинокихъ экскурсій по городу черезъ чуръ еще мало знаю по-китайски.
– Вы все-таки, особенно въ сумерки… не ходите. А что вашъ сянь-шань? (учитель).
– Мой Сянь-шань все пишетъ… Онъ, кажется, смирный и добрый человѣкъ…
– Да, онъ ничего… благочестивый. Одинъ у него недостатокъ – жена… язычница.
– Какъ язычница?
– Да вотъ – язычница! – вздохнулъ миссіонеръ. – Развѣ вы ее не видали? Она важная барыня, изъ знатнаго китайскаго рода, и Ми боится ея. Въ сущности, она всѣмъ домомъ заправляетъ. Вотъ она ни сына, ни дочку въ школу не хочетъ послать. И тѣ не ходятъ! Грозили мы Ми, что лишимъ его въ посольствѣ заработка… Увертывается: маленькія, говоритъ… А по-китайски, небось, ихъ учитъ?!
Я промолчалъ, но вспомнилъ, что Маджи дѣйствительно ежедневно куда то исчезалъ, дѣвочку же учила мать. Я это слышалъ.
– Да и самъ Сянь-шань тоже былъ нѣкогда чиновникомъ и не маленькимъ; управлялъ городомъ въ Монголіи… Только проворовался, и выгнали его… Семья жены, по протекціи которой онъ получилъ тамъ мѣсто, отказала ему въ поддержкѣ, такъ какъ онъ въ томъ городѣ завелъ себѣ вторую гражданскую семью… Китаянкамъ вѣдь нельзя выѣзжать изъ Китая, и всѣ китайцы на окраинахъ обзаводятся женами туземками… Этого они не считаютъ за грѣхъ… Да вотъ сянь-шань сдѣлалъ иной промахъ и отказалъ незаконнымъ своимъ дѣтямъ все нажитое на должности состояніе… Очевидно, разсчитывалъ, что родня настоящей жены выручитъ его, да тутъ и осѣкся… Не захотѣли они, чтобы наживался онъ для чужихъ… Вотъ и бѣдствуетъ…
А самъ онъ ничего… богомольный!
На обратномъ пути, когда я шелъ, раздумывая обо всемъ услышанномъ, со мной случилось приключеніе, вполнѣ подтвердившее предостереженіе отца Никона. Въ сумеркахъ около опустѣвшихъ обжорныхъ рядовъ меня неожиданно окружила толпа нищихъ. Среди нихъ были прокаженные съ изъязвленными лицами, голые, вонючіе, лохматые, ужасные… Они вплотную обступили меня, выхватили у меня изъ рукъ узелокъ и, по всей вѣроятности, ограбили бы меня до тла, еслибъ не поспѣшило мнѣ на помощь нѣсколько прохожихъ. Страшные кащеи разбѣжались, но мои спасители, взглянувъ мнѣ въ лицо, тоже отвернулись съ насмѣшками и руганью…
– Хунъ-мао-дзей! (рыжій разбойникъ!).
Съ тѣхъ поръ я прочно засѣлъ дома и предался наблюденію надъ семейной жизнью моего сянь-шаня, которая, послѣ разсказа отца Никона, не казалась мнѣ уже такой мирной и простой, какъ вначалѣ. Холодъ заставилъ меня все время проводить у нихъ. Они мало помалу привыкли ко мнѣ. Синяя занавѣска была, наконецъ, приподнята, и я увидѣлъ тамъ желтую тщедушную женщину, сидящую съ поджатыми маленькими искалѣченными ногами и высоко поднятой на головѣ вычурной прической съ многочисленными булавками. Она важно возсѣдала за работою въ рукахъ, съ шитьемъ, вязаніемъ или прялкой, и пристально глядѣла черными блестящими глазами на все, что происходило кругомъ. Иногда, впрочемъ, глаза эти туманились, лицо покрывалось мертвенной синевою, и проворныя трудолюбивыя руки то и дѣло опускались безпомощно внизъ. Она тогда особенно раздражительно покрикивала на маленькую Ліенъ.