Предел Спасения - страница 12
Главной проблемой Бленнера насчет Колдинга было то, что он был доктором-смерть, гробовщиком, осматривателем трупов. По огромному мнению Бленнера, Колдингу не было места в работе над живыми. Бленнер не мог понять, что Гаунт разглядел в человеке.
— Я пришел сюда, — сказал Бленнер, — и обнаружил, что тут такое происходит. Это совсем нехорошо.
— Почему? — тихо спросил Колдинг.
— Потому что... — начал Бленнер. — Потому что.
Доктор Керт вошла в комнату позади альбиноса.
— Лесп – один из наиболее известных татуировщиков полка, комиссар, — сказала она.
Доктор Керт вошла, держа поднос из нержавеющей стали с чистыми инструментами. Она пристально смотрела на него. Бленнеру она нравилась. Она была красивой, стройной женщиной. Он часто представлял, что она смотрит на него с такой энергией. За исключением того, что сейчас это ощущалось не по себе, как будто можно было подумать, что она решает, где сделать надрез.
— Это непристойно и не разрешено, доктор, — сказал Бленнер.
— Я разберусь с этим, доктор, — сказала она Колдингу, который кивнул и вышел из комнаты.
— Давайте поговорим насчет этого там, — сказала Керт Бленнеру. Она бросила взгляд на Леспа и Бростина, и сказала, — Вы двое, идите. Закончите позже.
Она провела Бленнера в свою маленькую приемную комнату.
— Лесп – художник. Чернила важны, особенно для Танитцев, хотя Вергхастцы и Белладонцы тоже прикипели к этому.
— Это вопрос кодекса об униформе...
— Определенные нормы всегда игнорировались, когда это касается Танитцев и их чернил, — сказала она. — Есть давно установившийся прецедент. Поставить сейчас этот дисциплинарный вопрос будет неблагоразумным.
— Это вопрос здоровья, — ответил он. — Чернила и иглы… Предполагается, что это санитарная зона.
— Я не могу представить себе лучшего места, где содержатся стерильные инструменты, а вы? — спросила она. — Я бы предпочла, чтобы они делали это здесь, где иглы могут быть продезинфицированы, а татуировки перевязаны, чем лечить людей от инфекций, подхваченных в грязных подвалах.
Бленнер открыл рот, а затем снова закрыл.
— Я… вижу, что я еще много чего должен узнать о делах в этом полку, доктор. Могу я звать вас Анной?
— Нет, комиссар. Это будет неподобающе. А теперь, как я могу помочь вам?
— Я просто заглянул на минутку.
— Вы выглядите напряженным. Озабоченным.
— Это медицинское заключение?
— Я только такое и могу дать.
— Я надеялся увидеть доктора.
Керт замешкалась и поджала губы.
— Я – доктор, комиссар.
— И самый благоухающий, которого я когда-либо видел, — сказал он. — Но я хотел проконсультироваться с доктором-мужчиной. В частном порядке.
Керт кивнула. Она не была удивлена, особенно такой рептилией, как Бленнер. Она, искренне, не могла понять, почему Гаунт терпел его. Ему, без сомнения, нужен был порошок от какой-то сыпи, которую он подцепил, и ему было слишком стыдно позволить ей проверить его жалкие гениталии.
— Доктор Колдинг...
— Доктор Дорден, — твердо сказал Бленнер.
— Я, на самом деле, не хочу беспокоить Доктора Дордена, — сказала она.
— Я хочу, — ответил он.
Керт вздохнула и встала. Она пошла к комнате Дордена и постучала.
— Комиссар Бленнер хочет вас увидеть, — позвала она.
— Момент. Я только что собирался выйти.
— Он говорит, что это будет недолго, — сказала Керт. Она посмотрела на Бленнера, который согласно кивнул.
— Пригласи его внутрь.
Дорден, старший медик полка, сидел за столом, проглатывая, с помощью стакана воды, последние шесть таблеток, которые он принимал каждые два часа. Больше не было нужды маскировать потерю его веса и выпадение волос. Его болезнь не была секретом, но она не обсуждалась. Все, что знал Бленнер, человек уже пережил все прогнозы.
Бленнер закрыл за собой дверь.
— Как я могу вам помочь? — спросил Дорден.
— Я бы хотел, чтобы вы мне кое-что дали, — сказал Бленнер.
— Что именно?
— Тоник, сэр, средство.
— От чего, комиссар?
— От того, что тревожит меня, доктор, — Бленнер выдавил оживленный смех.
Дорден не улыбнулся.
— У меня нет целого дня, — сказал Дорден. — Ну, я надеюсь, что есть, но я не знаю, сколько еще дней будут после этого. Поэтому, могли бы вы выразиться точнее.