Предпочтение смерти - страница 3

Когда огонек сильно дернулся, вовсе грозя погаснуть, ахеронец досадливо взял свечу в руку и подался к одному из омерзительных идолов, возле которого клубилась потревоженная пыль. В голове его отчего-то возникли уместные слова из песни придворного менестреля 'Живые во тьме', касающиеся мертвецов, по ночам восстающих из своих могил. Но та песня, конечно, была всего лишь отражением человеческих страхов перед ликами Бездны. А вот сомнений в том, что по узкому коридору, в сторону погребальной камеры кто-то двигался, у Орадо уже не оставалось. Откуда-то из темноты до его слуха доносилось звучание тихих шагов, а порой и приглушенные голоса. По древнему, покрытому многовековой пылью и паутинной коридору, шли люди.

Молодой человек прижался к стене и какое-то время размышлял о том, как действовать дальше. Потом он потушил огарок свечи, погружая помещение в абсолютную темноту, вслушался в тишину. Едва же кромешный мрак рассеялся и на стенах снова заиграли тени, Орадо вытащил из ножен легкий стальной меч и приготовился к самому неблагоприятному стечению обстоятельств.

- Госпожа, посмотрите! - негромко произнес кто-то. - Дверь чуть приоткрыта.

- Верно - раздался после недолгого молчания женский голос. - Должно быть, тут уже кода-то побывали воры. Не могу поверить, что мы столько времени потратили напрасно! Камба, ты видишь, что наши факелы уже готовы погаснуть? Подготовь следующие. А вы двое, ступайте вперед, посмотрите что там. Не бойтесь магических ловушек. Сегодня Полнолуние четвертого дня и Великий Ключник приоткрывает двери даже для самого неопытного вора.

- Ваша воля, госпожа.

Ахеронец с облегчением вздохнул, поняв, что ему придется иметь дело с невольниками, которые, может статься, даже не вооружены. Какой мудрый господин позволит своему рабу ходить с мечом в руках?

- Твой голос дрожит, - снова заговорила женщина. - Ты боишься?

- Я много слышал о чудовищах, которые обитают под древними усыпальницами. Жутких историй, масамба-ра. Поговаривают даже о мертвых, которые охраняют свои сокровища в древних подземельях. Я слышал, что даже в такие ночи...

- Довольно с меня твоих бредней и страхов. Не мешкай. Иди вперед.

Озираясь вокруг, в погребальную камеру вошел огромный чернокожий. Он был обут в легкие сандалии, но совершенно наг, если не считать узкой набедренной повязки. На но?гах и ру?ках невольника имелись тяжелые брас?ле?ты из рез?ной кос?ти, богато украшенные драгоценными камнями, что указывало на его принадлежность к какому-то весьма богатому дому. Оружия при себе чернокожий действительно не имел, но не приходилось сомневаться в том, что своими ручищами этот великан способен был раздавить человеческую голову не прилагая больших усилий. Если он родился в тех землях, где юноши достигали совершеннолетия после того дня, когда они сворачивали шеи могучим быкам, или дрался в ямах на потеху публике, то, скорее всего, мог справиться и с хорошо вооруженным противником.

Раб сделал несколько шагов вперед и остановился, когда ахеронец коснулся его шеи клинком. Несколько секунд чернокожий сохранял неподвижность, не понимая, должно быть, что происходит, а потом, как будто позабыв о чувстве самосохранения, подался к саркофагу. В тот же миг лезвие меча обагрилось теплой, человеческой кровью. Не помня себя от страха невольник выронил из рук факел и заметался из стороны в сторону, спотыкаясь о посмертные дары. Потом, глядя на Орадо глазами, наполненными ужасом, громко завизжал.

Плохо. Очень плохо. В таком месте как это, кричать нельзя. Черный камень, отображенный резчиком в руках омерзительного существа, склонившегося над человеческим телом, должно быть, с незапятнанных времен хранился где-то в пещерах под древними усыпальницами. И для того, чтобы избежать встреч с тварями, охранявшими его, в таком месте как это нужно вести себя как можно тише. Ахеронец, не мешкая, затоптал огонь на лежащем на полу факеле, рассудив, что этот источник света в предстоящей схватке будет только мешать. Чем меньше факелов будет сейчас гореть, тем лучше.

- Что там происходит, Ажеббра?