Предсказание и проклятие - страница 2

- Женщина, о чем ты вообще говоришь! Я совсем ничего не понимаю! – воскликнул Дракон. Кажется, принцесса была как раз из той породы людей, что способны заболтать даже неодушевленные предметы или впарить гроб на свадьбе.

- Хм… не думала, что ты иностранец, - девушка окинула Дракона заинтересованным взглядом. Судя по всему, он только что поспособствовал возникновению очередного нелепого слуха о себе любимом. – У тебя такое чистое произношение! Ты, наверное, долго над ним работал? Думаю, с лексикой у тебя тоже скоро все будет в порядке, главное, побольше разговаривать с носителями языка. А если что, я могу…

- Молчать! – вышел из себя Дракон. Его лимит глупостей на сегодня был исчерпан, и в данный момент ему хотелось улететь куда-нибудь подальше и сожрать чье-нибудь стадо овец. – Значит так: здесь рядом находится мой замок. Это волшебный замок: там нет слуг, но само здание заботится о тех, кто там живет. Сейчас я перенесу тебя туда и отлучусь по делам. В замке можешь ходить, куда хочешь и делать, что хочешь. Сбежать оттуда невозможно. А когда я вернусь, мы кое-что обсудим. Все понятно?

Девушка кивнула, и Дракон, не дожидаясь, когда ей снова захочется поболтать, осторожно схватил ее лапами и поднялся в воздух. Он был свято уверен, что принцесса Волант действительно сможет загнать его в могилу, но сейчас ему не хотелось об этом думать.

Дракон вернулся в свой замок к вечеру. Когда уставшее солнце приготовилось отойти ко сну, а коварная луна притаилась за тучей в ожидании, когда же  дневное светило оставит ее с Драконом наедине, огромная черная тень в последний раз взмахнула крыльями и мягко опустилась на берег лесного озера.

Дракон застыл, вглядываясь в водную гладь. Постепенно солнце скатилось за горизонт, и озеро отразило алебастровый лик ночной красавицы. Дракон прикрыл глаза и почувствовал, как лунный свет окутывает его, превращая в совершенно иную форму жизни. Что ж, следовало признать, луна никогда не благоволила к драконам. Холодной аристократке были чужды их пыл и темперамент, она предпочитала красоту сдержанную и презирала открытую демонстрацию силы. Луна была капризна и стервозна, но Дракон любил ее за это, ведь ее капризы скрашивали ему жизнь.

Когда луна удовлетворилась метаморфозами, на берегу озера стоял человек. Это был высокий мужчина с черными как сама ночь волосами и кожей, словно сотканной из лунного света. Его можно было бы назвать красивым, если бы он не выглядел изможденным, и если бы печать глубокого отчаяния не залегла в его глазах.

- Спасибо, - шепнул Дракон (а Дракон ли?) и неспешно направился к своему замку. Он был проклят вот уже пять лет и успел смириться с тем, что солнечные лучи превращают его в огромную зверюгу, в то время как красавица луна желает видеть его человеком. Он знал, что с этим уже ничего нельзя поделать и даже начал получать удовольствие от своих полетов в драконьей ипостаси… просто иногда становилось горько и обидно за поломанную жизнь, загубленные перспективы и одиночество, которое никто не согласится разделить. Право слово, кто проникнется теплыми чувствами к чудовищу?

В волшебном замке было удивительно тихо. Это не могло не радовать, потому что, зная деятельный характер принцессы Волант, Дракон вполне мог найти на месте своего жилища руины. Но девушка не доставила никаких неприятностей, и успокоенный хозяин замка отправился в свои покои с намерением принять ванну и переодеться. Впрочем, достигнув места назначения, Дракон понял, что в ближайшее время его желания не осуществятся.

Принцесса Волант, одетая в легкое зеленое платье, выгодно подчеркивающее фигуру и цвет глаз, лежала на его кровати и увлеченно читала какой-то любовный роман. В вазе на журнальном столике красовался букет белых лилий. Судя по всему, девушка успела изучить возможности здешних волшебных шкафов, посетила библиотеку, облазила сад и из всех помещений этого замка присвоила себе именно его покои.

- Я смотрю, ты освоилась в замке, - произнес Дракон, задумчиво разглядывая принцессу. Человеческими глазами она воспринималась совершенно по-иному и казалась… более обаятельной, что ли? Должно быть, сказывалось то, что в человеческой ипостаси у него не возникало желания обдать ее легкой струей пламени и попробовать на зуб.