Предсмертное признание - страница 7

По дороге домой Шейн притормозил у газетного киоска и купил вечерний номер «Геральда». Поднявшись к себе, он с облегчением стянул с себя пиджак, ослабил ворот рубашки, налил в рюмку коньяка и, устроившись поудобнее в кресле, развернул газету.

Вся первая страница была отдана драматической истории спасения двух членов экипажа самолета, упавшего две недели назад в море, на котором возвращались в Соединенные Штаты сорок демобилизованных со службы в Европе солдат.

Поскольку первое сенсационное сообщение об этом появилось в дневном номере «Ньюс», статья в «Геральде» была не столь эффектной и эмоциональной, но зато более полной и содержала основанные на фактах материалы.

Тут же были помещены снимки заросших густой щетиной Грота и Каннингема, сделанные прямо на пристани, и фотография Альберта Хоули, умершего на спасательном плоту, очевидно, извлеченная из архива газеты. Джаспер Грот оказался исхудавшим мужчиной средних лет с запавшими глазами и изможденным лицом. С фотографии Альберта Хоули смотрел стройный юноша в костюме для верховой езды; впечатление от его добродушной улыбки слегка портили вяло опущенные уголки губ и подбородок, который вряд ли можно было назвать волевым.

Шейн внимательно прочитал газетный отчет, ни разу не встретив ни одного упоминания о дневнике, который Джаспер Грот вел на протяжении всего десятидневного дрейфа на спасательном плоту. Имени Леона Уоллеса тоже нигде не попалось.

Благодаря важной роли, которую семья Хоули играла в общественной и экономической жизни Майами, им и их единственному сыну была отведена значительная часть газетного репортажа. Выяснилось, что из близких родственников молодого Хоули остались лишь его мать и сестра Беатрис. Часть материала была посвящена женитьбе двадцатилетнего Альберта Хоули чуть менее года назад. Бракосочетание, ставшее одним из самых пышных торжеств года, очевидно, произошло как раз перед тем, как его призвали в армию, и автор статьи совершенно недвусмысленно намекал, что это была последняя отчаянная попытка состоятельного и избалованного молодого человека избежать службы в армии в качестве простого солдата.

Любопытство вызывало и то, что овдовевшая миссис Альберт Хоули более нигде не упоминалась. Далее утверждалось, что ни один из членов клана Хоули не согласился дать интервью. Ни слова от семьи по поводу гибели Альберта, единственного пассажира, чудом оставшегося в живых после аварии вместе с двумя членами экипажа.

Однако, как справедливо отмечал «Геральд», эта кажущаяся бесчувственной сдержанность Хоули частично объяснялась тем, что семья уже была в трауре в связи с недавней кончиной Эзры Хоули, дяди Альберта и фактического главы всего клана на протяжении последних шести лет. Эзра Хоули умер в возрасте шестидесяти восьми лет в тот момент, когда уже было известно, что самолет потерпел аварию над океаном, но до того, как появилось сообщение, что Альберт Хоули был единственным оставшимся в живых пассажиром.

Шейн нахмурился и с недовольным видом отложил газету в сторону. Он допил коньяк и, рассеянно барабаня пальцами по столу, безуспешно попытался собрать воедино разрозненные кусочки информации, чтобы они приобрели хоть какой-то смысл. Посмотрев на часы, он еще раз набрал номер Тимоти Рурка, которого не застал, когда звонил из квартиры Гротов.

К телефону опять никто не подошел, и Шейн решил позвонить в отдел городских новостей «Дэйли ньюс». Но и там Рурка не оказалось, и никто не знал, где его найти. Тогда Шейн попросил соединить его с заведующим отделом и, когда тот взял трубку, отрывисто сказал:

— Привет, Дирксон. Это Майк Шейн. Я пытаюсь найти Тима Рурка. — Некоторое время он слушал ответ, потом нетерпеливо перебил: — О'кей. Попробую достать его утром. А кстати… кто занимался историей о тех двоих, спасшихся после авиакатастрофы?

— Первое интервью у них взял Джоэл Кросс, — ответил Дирксон. — А в чем дело, Шейн?

— Да я и сам пока не знаю, — честно признался детектив. Он не был знаком с Кроссом, но слышал, что Рурк отзывался о своем коллеге не слишком лестно. — А Кросса поблизости нет?