Предупреждение малым кораблям - страница 12

Леона смеется.

Леона. А зовут тебя как?

Квентин. Квентин… А вас, мисс? (Встает.)

Леона. Леона Доусон. А его как?

Квентин. Бобби.

Леона. Не отбивайся от компании, Бобби. Иди сюда, мой золотой. Вот твое место. (Кладет руку на плечо застывшего в напряженной позе мальчика.) …Ты прямо настоящий джентльмен — обувка замшевая, как у ковбоя в кино, и спортивная куртка с медными пуговицами и… (Играет его шарфом.)

Билл(хитро). Спроси, он три доллара мне разменяет?

Квентин. Да, если у вас есть такие деньги.

Леона. Не будем обращать внимания на хамов. Эта образина точно нам виски не нальет… А я ведь всегда перед уходом доллар ему на столе оставляла — и вот благодарность за это. Сегодня же годовщина смерти моего братика, могла же я немного дать волю чувствам. Ну, так какая муха укусила тебя и этого мальчика из Айовы, где кукуруза «во» какая вылезает, я хотела сказать — вырастает.

Квентин. Я с партнером всегда сначала договариваюсь. А он что?.. Вы только посмотрите на него! Разве он похож на «голубого»? Нет, но я это предполагал. Я положил ему руку на колено, а он сверху свою руку кладет, а это уже никуда не годится.

Бобби. «Голубой» — не понимаю я таких словечек, для меня они пустой звук.

Леона. Ничего, у тебя вся жизнь впереди, поживешь — поймешь, что почем. У него глаза прямо как у моего братика, ей богу. Ты ему заплатил?

Квентин. За разочарование?

Леона. Да хватит дуться. Дай ему пятерку, десятку. Раз сам набился, а потом раздумал, сам и виноват, надо раскошелиться.

Бобби. Не нужны мне его деньги. Я-то думал, он хороший — он ведь понравился мне.

Леона. И ты тоже хорош. (Поворачивается к Квентину.) Дай-ка бумажник. (Квентин дает ей свой бумажник.)

Бобби. Ему не я был нужен. Не хочу ничего от него брать.

Леона. Дурачок, так ведь принято, не глупи. (Достает из бумажника банкноту и засовывает ее в карман рубашки Бобби. Тот пытается вернуть деньги.) Ладно, пусть у меня пока побудут, потом все равно тебе достанутся. А у него одно на уме: как бы поскорей улизнуть и успеть еще кого-нибудь подцепить.

Билл(громко). Монк, ты все понял?

Монк. Нет, Билл, абсолютно ничего.

Квентин(Биллу, с легкой улыбкой). А жаль.

Леона(повернувшись к Квентину). А когда пороку не предаешься, в одиночестве пребываешь? Чем его скрашиваешь? Если я поняла тебя правильно… Ты что-то не в себе… По глазам вижу! Сколько в них тревоги. Что ты там рассматриваешь?

Квентин. Рыбину на потолке.

Леона. Уклоняешься от ответа.

Квентин. Нет, нет же, вовсе нет… Теперь представьте себе такую картину: просыпаюсь я ночью, а эта странная рыбина… как ее?

Леона. Парусник. И что она?

Квентин. Так вот, просыпаюсь я среди ночи, а эта самая штуковина плавает по моей спине. Представляете себе?

Леона. В круглом аквариуме? Или в обычном?

Квентин. Нет, ни в том, ни в другом. Свободно, сама по себе.

Леона. Невероятно.

Квентин. Невероятно. Согласен. И тем не менее, это случилось, ведь в жизни действительно происходит много невероятного. Ну и вот, просыпаюсь я, вокруг темень, а эта рыбина ходит кругами над моей постелью, выпученные глазища ее источают неяркий свет, плавники и хвост переливаются всеми цветами радуги и со свистом рассекают воздух, и она все кружит и кружит прямо над изголовьем.

Леона. Ха-ха!

Квентин. А теперь представьте себе, что подобное заведомо невероятное событие имело место. Что я скажу, как думаете?

Леона. Рыбине?

Квентин. Себе и рыбине.

Леона. …Скорее меня горилла изнасилует, чем я угадаю, что в такой момент сказать можно.

Квентин. А я бы так отреагировал: «Подумаешь…»

Леона. …«Подумаешь» — и все?

Квентин. «Подумаешь» — и снова на боковую.

Леона. А я бы ей выдала: «Ну, ты, образина пучеглазая, вали отсюда». Только так.

Монк. Полегче, Леона, полегче.

Квентин. Понятно, к чему я клоню?

Леона. Не-е.

Квентин(Бобби). А ты понимаешь?

Бобби мотает головой.

Леона. Доканчивай — раз начал.

Квентин. С чем в этой жизни нельзя ни в коем случае расставаться, даже когда ты у края могилы? Ни при каких обстоятельствах?

Леона. С любовью.

Квентин смеется.

Бобби. С любопытством?

Квентин. Почти угадал, почти угадал. Почти в самую точку попал. А имел я в виду удивление. Способность удивляться. Я эту способность потерял, потерял окончательно; так что, стоило бы мне проснуться посреди ночи и обнаружить эту самую рыбину, делавшую круги у меня над головой, я бы посчитал, что это в порядке вещей.