Предупреждение путешествующим в тумане - страница 28

— Неужели я так опростоволосился?

— Вы были просто потрясающи…

Кресла стоят так близко, что наши колени соприкасаются.

Она смотрит на меня настороженно, а я не хочу ее разочаровывать.

В любви у меня никогда не было счастья и вряд ли будет, я уже говорил об этом. Причиной всему слишком крутые повороты и большие скорости, когда женщина не в состоянии удержать руль. Короче, я склонен винить во всем одну автомобильную аварию.

…Это произошло много лет назад, очень далеко отсюда и будто в другой жизни, но не отпускает меня по сей день. Наверное, потому, как говорил один мой знакомый, что там присутствовало нечто большее, чем взаимоотношения.

Мне часто снится то время. И я скулю во сне, будто побитая собака.

…И все же я наклоняюсь к Бессоновой и беру ее за руку. Тонкие пальцы холодны и на миг неподвижны. Потом она пытается выдернуть ладонь.

— Кажется, чайник закипел, — говорит она.

— Ну и черт с ним.

Она делает еще одну попытку вырваться и вдруг отвечает на мое пожатие. Потом она просит сигарету.

Немного удивленный, протягиваю пачку. Нина закуривает, и я вижу, что пальцы у нее дрожат. Затягивается она очень неумело, держа сигарету, словно живое существо.

— У вас отвратительный табак, — Нина стряхнула пепел.

— Просто слишком крепкий. Зато пахнет приятно.

— Да, пахнет приятно, — соглашается она.

Правая рука ее снова на коленях. Я дотрагиваюсь, но теперь она сразу отстраняется.

— Никогда не знаешь, что будет дальше, — произносит женщина.

— Верно, — я кивнул. — Только поначалу об этом не думаешь.

— Мне-то уже пора думать. Бабий век короток.

— Перестаньте, — бросаю я. — Очень пессимистично. На днях я видел, как на улице упал старик. Он не мог встать и полз на четвереньках до стены дома. Когда я помог ему, он вдруг заплакал. «Жизнь прошла, — повторял он, — жизнь прошла…» — Не рассказывайте мне такое никогда, — просит она.

— Хорошо.

— И так тошно, понимаете?

— Кажется, понимаю.

— Что мне делать, а?

— Вы свободны сегодня вечером?

— Это похоже — приглашение на свидание?

— Считайте, что да.

— Вы занятный. Меня никогда не приглашали столь витиевато. — она улыбнулась. — Что будем делать?

— Там посмотрим.

— Чертовски любопытно. Мне не устоять.

Она закидывает ногу на ногу… Довольно эффектно, особенно когда это делает женщина, которая вам нравится.

С Эдгаром я встретился под полосатым тентом кафе. Увидев меня, он поднялся из-за столика.

Кафе не работало, Эд был там один среди пустынных белых стульев и увядших ромашек в вазочках на столах.

— Прогуляемся, — предложил он.

— Хорошо.

Мы дошли до реки, спустились к набережной и остановились на площадке под мостом. От дождя мы спрятались, но сырость была такая, что уютнее нам не стало. Воздух казался жидким.

— Как-то я чуть не прыгнул с этого моста, — Эдгар задрал голову.

— Была причина? — я столкнул в воду камешек.

— Причина всегда найдется. От этого могут удержать четыре вещи. Жалость к близким, предчувствие перемен, религия и стыд. Все остальные мотивы так или иначе связаны с этими. Меня в тот раз удержало последнее. Как представил — вытаскивают грязного и мокрого.

— А теперь?

— А теперь я замахнулся на интересную проблему — создание искусственной крови. А раз кое-что выгорит — и в этом я уверен, — жалко бросать на полпути.

— Тут вокруг одни пессимисты. Честно говоря, мне это надоело. Если еще кто-нибудь начнет плакаться на жизнь — вдарю по челюсти.

— И загремишь на пятнадцать суток.

— Пусть. Там хотя бы все без комплексов.

— Отсутствие комплексов — тоже комплекс. Но не будем отвлекаться. Когда ты ушел, я кое-что перепроверил, — Эдгар поднял воротник плаща. — В крови присутствует наркотик, но в очень незначительном количестве. Какой именно — установить невозможно — у нас такой аппаратуры нет. Может быть, это и морфин… Но уж слишком его мало для наркомана.

— Почему?

— Как у хронического алкоголика возникают приступы абстиненции, называемой в народе похмельем, так и у морфиниста. Организм уже настолько привыкает, чтобы его травили, что не может без этого. Я примитивно объясняю, для тебя.

— Спасибо.

— Не за что. Если эта девушка была наркоманка, и в ее крови присутствовало столько наркотика, сколько мы обнаружили, вряд ли тебе за несколько часов до этого удалось бы с ней поговорить, тем более танцевать. Ее бы мучили судороги, она бы металась, кричала, ее бы рвало. Удушье, сильнейшее сердцебиение… Настоящая агония.