Предупреждение путешествующим в тумане - страница 3
За спиной слышатся хлопки испуганных птичьих крыльев.
Наверное, шум напугал крылатых обитателей свалки.
Минут через десять ко мне подходит Гоша. Вместе с ним — мужчина лет сорока пяти с блестящей, словно отполированной лысиной, в черном, забрызганном краской халате.
— Тут такое дело, — Гоша кивает на спутника, — нужного механика уже нет. На выходные уехал на рыбалку, вернется в понедельник. Согласитесь подождать? Заодно, я договорился, вам профилактику сделают. В качестве компенсации за потерянное время. Вы ведь не местный, как я понял? — спрашивает он.
— Да, приехал к приятелю.
— Значит, подождете?
— Раз другого выхода нет…
Лысоголовый всем своим видом показывает, что другого выхода действительно нет.
— Скажите, откуда я могу позвонить?
— Там, справа на стене, телефон, — он машет в сторону открытой двери.
Седьмой час. У меня мало надежд застать Эдгара на работе. Но три долгих гудка, и он снимает трубку.
— Привет, — говорю я, — хочу свалиться тебе на голову.
— Слушай, — Эдгар немного растягивает гласные, — я совсем недавно тебя вспоминал. Это хорошо, что ты приехал.
— Собираюсь погостить до понедельника. Найдешь мне приют?
— Не волнуйся, что-нибудь придумаю. Где ты находишься?
Я объяснил.
— Слушай, тогда садись на пятый автобус. Через три остановки буду тебя ждать. Еще успеем выпить по чашечке кофе…
На прощанье Гоша сигналит, снова вспугнув чьи-то быстрые крылья, и говорит:
— Если заскучаете, приходите на стадион. Теннисные корты, тренажеры, сауна. Охрану я предупрежу, скажите им — Георгий Васнецов пригласил. Я — помощник мэра по спорту и туризму.
Выхожу через ржавые ворота и на мгновение останавливаюсь. Город обволакивал меня, как полуденный сон. Он приникал к земле здесь, на окраине, повторяя своими улицами изгибы оврагов, таившихся под зарослями серой крапивы, и где-то там, ближе к центру, вставал на четвереньки блочными многоэтажками. Кривая улица карабкалась на пригорок, а на углу стояла обезглавленная церковь красного кирпича, с заколоченными фанерой окнами и безысходной вывеской: «Склад».
К краснокирпичной стене прилепилась покосившаяся палатка, в которой торговали сигаретами и всякой ерундой.
В автобусе нещадно наступали на ноги и просили прокомпостировать талоны.
Город вливался в меня своими голосами.
— Он, говорит, артист, а сам всю жизнь в клубе, на баяне…
— Разве датская колбаса — это колбаса? А окорок? Где вы раньше видели окорок без жира?
— Да куда ты со своей сумкой прешь? Не на митинге…
— Доктор, объясняю, это не грыжа. Откуда ей взяться, грыже-то…
— Вы, гражданин, локти при себе держите… Что значит, вам моя грудь мешает? Никому не мешает, одному ему…
— Говорят, на фабрике зарплату хозяйственным мылом выдают… Теперь будут мылом закусывать, без всякого предварительного застирывания…
Город возвращался с работы по домам, квартирам, коммуналкам, койкам в общежитиях, чтобы затаиться до утра. Он обволакивал меня и сам оставался бесстрастным…
Через четверть часа мы уже сидели под продуваемым ветром полосатым тентом летнего кафе. Еще только смеркалось и сквозь поредевшие узоры деревьев проглядывал раскаленный шар заходящего солнца.
Эдгар был таким же, как пять лет назад, когда провожал меня в аэропорту Шереметьево. Мы рассчитывали скоро встретиться вновь. Но незаметно прошло слишком много лет…
В оправдание могу сказать — я всегда помнил об Эде…
— За границу больше не ездишь? — Эдгар прикуривает сигарету. У него дурная манера постоянно держать сигарету в уголке рта. От этого один глаз всегда щурится, и лицо приобретает брезгливое выражение.
— Нет. Медкомиссию не прошел.
— Понятно… А я всегда, как кино про шпионов смотрю, тебя вспоминаю.
— В кино все выглядит по-другому.
— Конечно. Это я так, к слову. А чем теперь занимаешься?
— Работаю в журнале…
Сумерки продолжают наступать на город, улицы постепенно пустеют. Я рассказываю историю с аварией, и когда дохожу до того места, что машина будет готова только в понедельник, Эдгар перебивает:
— Подожди. Еще кофе, пожалуйста, — обращается он к официанту.
— Мы уже закрываем, — невозмутимо отвечает официант.
— Пойдем ко мне? — предлагает Эдгар. — Я имею в виду лабораторию. Там, заодно, подумаем, где тебе сегодня ночевать. Я ведь сам после развода в общежитии…