Предупреждение путешествующим в тумане - страница 46

Через некоторое время сзади послышался звук, словно сломали сухую палку, и на плечо упала срезанная пулей ветка. Я оглянулся и увидел, как лысоголовый, высунувшись из окна, из пистолета целится куда-то в ночь.

Но больше он не стрелял…

— Не дергайтесь, — говорит мне Сухоручко, обрабатывая ссадины на лице. — Это совсем не больно.

— Откуда вам знать? — я морщусь. — Вы такого не испытали.

— Верно, я ведь не ввязываюсь в дурные истории.

— Просто у вас для этого недостает решительности.

Сухоручко улыбается в ответ и бросает тампон в пепельницу.

— Все-таки лучше было бы показаться врачу, — говорит он. — Как у вас голова, не кружится?

— Пустяки. Отделался легким испугом. А здесь что, — я подмигиваю, — конспиративная квартира?

— Нет, просто товарищ в отпуске и оставил мне ключи. Цветы, значит, чтобы поливал. После того как вы мне позвонили, я решил — лучше пока не показывать вас в городе. Сначала надо решить, что мы можем выжать из этой ситуации.

— А вы уверены, что я захочу что-нибудь выжимать?

Он качает головой, потом спрашивает:

— Есть хотите?

— Хочу.

— Тогда пойдем на кухню. Разносолов не обещаю.

Он открывает холодильник и, брезгливо морщась, достает оттуда кусок заплесневелого сыра и бутылку кетчупа. Сухоручко и сам мне напоминает этот кетчуп — трясешь, трясешь — ничего, а потом бац — и полная тарелка.

Оперуполномоченный тем временем хлопает дверцами шкафов. Наконец трагически изрекает:

— Я нашел только макароны. Вы любите макароны? Именно они будут у нас на ужин. Или на завтрак? Четвертый час, как-никак.

— Сожалею, что побеспокоил. Но странная штука — в этом городе я знаю только ваш номер телефона. И Эдгара. На работе его уже не было, а в общежитие не дозвонишься — постоянно занято. Так что пришлось побеспокоить вас. Наверное, ваша жена была не в восторге, когда я позвонил?

— Она привыкла. Привыкла к мысли, что она жена сыщика.

Я это имею в виду.

Он ставит воду на плиту и садится напротив. Потом говорит:

— Наломали вы дров.

— По-моему, этих типов вы можете элементарно арестовать…

— За хулиганство? Больше ведь не за что. Но только учтите — до суда ваши ушибы заживут. А отделали своего противника вы, судя по рассказу, основательно. Думаю, сломанные ребра — это минимальное. Вот и доказывайте — самооборона это была или превышение…

— Если честно, я на них заявлять не собирался. Но неужели во всем остальном они чисты и невинны?

— Вы не представляете, как трудно подобные элементы взять с поличным. Парадоксальная ситуация: преступники — производители и распространители наркотиков и их жертвы-потребители — все смертельно заинтересованы в том, чтобы наркобизнес функционировал. И если даже нам удастся выключить из этой системы одно звено, оно все равно сразу же восстановится. Почему? Это и есть другая сторона. Что заставляет одних добровольно губить себя, а других, за определенную мзду, уничтожать своих соплеменников? И учтите, система наркомании функционирует и расширяется прежде всего за счет молодежи…

«Им нужны наши дети. Наши общие дети», — вспомнил я слова из недавнего сна.

— Вы ждете от меня ответов на эти вопросы?

— Просто все сложнее, — он пожал плечами. Несколько лет назад я вел одно дело. Женщине-врачу было предъявлено обвинение по признакам статей 224 часть 3 и 224 часть 2. Она занималась хищением и продажей наркотиков. И когда описывали ее имущество, вот что оказалось: за двадцать лет честной работы она нажила добра столько же, сколько составил ее гонорар за одно хищение. Я ее не оправдываю, приговор был справедливый. Но неужели, кроме нее, никто не виноват? Однако я отвлекся. Давайте работать над нашей ситуацией.

— Давайте.

— Значит, все по порядку. Как я понимаю, все началось с того, что вы поселились в доме Бессонова?

— Немного раньше. С самого Бессонова. Как я понял с их слов, его убили.

— Если убийство, тут дело серьезное, — Сухоручко задумался. — Но это только версия. А пока что у нас несчастный случай с гражданкой Громовой и полный туман во всем остальном. Как бы окончательно не потеряться в этом тумане.

— Что же вы предлагаете?

— Кроме лиц, фигурирующих в вашем рассказе, по сути, исполнителей, есть еще некто Барин. Он, ориентировочно, организатор и руководитель преступной группы. Что известно о нем? Имеет доступ к наркотикам — сам или через третьих лиц. Знает вас в лицо, осведомлен как о вас самом, так и о предпринятых вами действиях.