Предупреждение путешествующим в тумане - страница 7

Мы прошли по темному коридору и стали подниматься по скрипучей лестнице.

— Лампочка перегорела, — раздраженно сказала Нина, — теперь только на втором этаже можно включить. Как подниметесь — сразу направо.

На верхних ступеньках я увидел, что дверь в одну из комнат на втором этаже чуть приоткрыта, а через щель в коридор льется сиреневатый мягкий свет. Дверь колебалась, попискивая в петлях, словно раздумывая. — захлопнуться или нет. Я дотронулся до плеча женщины, знаками попросив остановиться. А сам на цыпочках стал подходить ближе.

Вдруг, перед самым моим носом, дверь захлопнулась, и будто вибрация прошла по всему дому.

Нина щелкнула выключателем.

— Что за чертовщина? — спросил я, когда зажегся свет.

— Сквозняк, — сдержанно сказала женщина. Через дымовые трубы.

— А разве такое бывает? — я улыбнулся. — Вот не подумал бы…

Осмотрел обе комнаты на этаже. Одна, угловая, была почти пустая — старенький диван, большое старинное зеркало и два стула.

— Для гостей, — пояснила Нина. — У нас часто кто-нибудь ночует. Дом большой, а с жильем не у всех…

В кабинете хозяина дома на полу валялся стаканчик для карандашей, а сами карандаши разлетелись во все стороны. Один из них выглядывал из-под кресла.

— Наверное, когда пыль вытирала, — наморщила лоб Нина, поставила на самый краешек.

— Неустойчивое равновесие, — кивнул я.

Она собрала карандаши, и мы вышли в коридор. Тут я заметил странную деталь — все двери были с врезными замками.

— Раньше что — коммуналка? — спросил.

— Нет, — она махнула рукой. — Жила сумасшедшая тетка. На заре ее туманной юности тут произошла какая-то кошмарная история — не знаю подробностей. Что-то связанное то ли с удушением, то ли с отравлением. Короче, тетка к старости, а было ей уже лет девяносто, сдвинулась по фазе. И утверждала — тот, давнишний покойник только ждет своего часа, чтобы объявиться. — Нина рассказывала со вкусом. — Наверное, тетка прожила не безгрешно. Вот и врезала замки — чтобы оттянуть неизбежную встречу. Кстати, оставила она сей мир довольно странным для ее возраста образом — но это уже другая сказка. Старый дом без легенд — все равно что неделя без выходных. Слава богу, завтра суббота…

— А это что? — я подошел к маленькой, в пол человеческого роста, двери и подергал за ручку.

Дверца была заперта.

Нина пожала плечами:

— Кладовка. Всякий хлам. Не помню, где ключ… Хотите взглянуть?

— Нет, не стоит.

— Пора ложиться спать, я вас замучила. — Нина устало помассировала виски. — Постелю вам в угловой комнате.

В угловой комнате было два окна. Я завел часы и откинулся на подушку. Сквозь стекла в комнату лился призрачный лунный свет. Серебристая дорожка пересекала комнату и отражалась от большого старинного зеркала.

Я лежал и слушал, как шумит сад.

Несмотря на усталость, сон накатывал на меня вол нами, и большую часть времени я провел в каком-то забытьи. По овалу двигались вперемежку люди и звери. Каждое мгновенье кто-то вырывался из толпы и исчезал в розовом мареве, которое окружало нас. Это ритуал, понимал я, и пытался остановиться. Но толкали в спину, и я продолжал бежать в безумном хороводе. Наконец пелена лопнула, и я оказался на краю лестницы. На ступеньках сидела женщина, почти девочка, спрятав лицо под черным капюшоном. Я попытался обойти ее, но она встрепенулась и откинула капюшон. Ее глаза оказались совсем близко. Неестественно близко. Блеклые старушечьи глаза, разделенные породистой тонкой переносицей. Из черных складок одежды выскользнула худая белая рука и загородила мне дорогу. Я шагнул ей навстречу, прошел сквозь нее и всплыл из кошмара, чтобы увидеть лунную дорожку на полу.

Потом мне приснилось, что по дому кто-то ходит. Шаги проскрипели мимо моей двери, замерли в конце коридора, снова послышались в одной из комнат…

Мне казалось, сейчас что-то произойдет… Но шаги стали возвращаться, и тут я услышал, как стучат ветви в стены дома, и понял, что не сплю.

Кто-то бродил по мрачному затихшему дому.

Я лежал тихо-тихо и слушал.

Шаги приближались.

Вот они скрипнули в конце коридора, возле лестницы. Шаги были осторожные. Я тихо встал, подкрался к двери.