Предусмотрительное сердце - страница 17

Глава 13

«Какого черта, Саманта, ты уже по-настоящему начинаешь меня раздражать. Не смей, мать твою, избегать меня, или ты забыла, что у меня есть свой долбаный ключ. И я воспользуюсь им. Не позволяй этому жалкому куску дерьма управлять твоей жизнью. Пока ты тут прячешься, он кувыркается с твоей сестрой. Думаешь, Тони ходит по своей комнате вперед-назад и думает о тебе… ЧЕРТА С ДВА! И кто знает, скольких баб он трахал… Он был только с тремя, пока БЫЛ ОБРУЧЕН С ТОБОЙ! Ты хоть помнишь это? Господи Иисусе, Сэм! Просыпайся, чтоб тебя!» — и это сообщение Эллисон оставила мне утром на автоответчике.

— А-а-а-а! — закричала я на себя, когда прослушала его. Я нажала кнопку «удалить» и выбежала из дома. Я не стала перезванивать, она повела себя как сучка. После утреннего сеанса психотерапии, я вышла подышать свежим воздухом и проверить телефон. Естественно, от Эллисон было несколько смс, в которых она излагала, как я должна жить. И одно от мамы, в котором говорится о том, что Тони все еще меня любит, и мы могли бы преодолеть сложившуюся ситуацию. ЧТО?! Иногда я совершенно не могла поверить ей. И что теперь, мне простить его за измены и помочь растить ребенка Хизер? Временами моя мать была просто нечто. Было сообщение от Тони, он спросил, можем ли мы встретиться за ужином и поговорить? Нет, этому не бывать. Я бросила телефон обратно в сумочку и вернулась к работе.

Остаток дня прошел довольно спокойно, и по дороге домой я прикупила фильм. Завернув за угол и уже увидев свой дом, я поняла, что придется вступить в спор. Эллисон стояла около своей машины, скрестив в ожидании руки. Дело в том, что моя лучшая подруга никогда от меня не отворачивалась. Она всегда была довольно красноречивой и упрямой. Мы были подругами с тех пор, как ползали в подгузниках. Мы были близки как сестры, насколько это возможно при разных родителях. Я до смерти ее любила, и знала, что сейчас мне влетит по полной. Я припарковалась возле ее машины и захватила свои вещи. Я вышла из машины, но не стала ничего говорить. Я понимала, что нужно впустить ее в дом, потому что не хотела, чтобы все соседи слышали о моей жизни.

— Не смей проходить мимо, как будто ты меня не видишь, Саманта!

Эллисон стояла прямо у меня на пути. Я открыла дверь и бросила вещи на пол, рядом с диваном. Подошла к холодильнику и достала бутылку воды. Смочив горло, я повернулась к ней:

— Я не притворяюсь, что не вижу тебя. Просто не хотела, чтобы ты посвящала всю улицу в подробности моей жизни.

Она продолжала смотреть на меня, а я смотрела на нее в ответ.

— Ты понимаешь, как глупо поступила, Эллисон? Я хочу сказать, это моя долбаная жизнь, а ты продолжаешь указывать, как мне жить!

Вот дерьмо, я бросила в нее первый нож и понеслось...

— ДА ПОШЛА ТЫ! Знаешь что, Сэм, я была рядом с тобой все это время... Вообще-то, всю свою жизнь. А ты стоишь здесь и говоришь мне отвалить, потому что я права, а ты просто не хочешь это слушать. Что ж, прости, что не подсластила правду и запрыгнула в твой сраный поезд жалости к самой себе. Отлично, если хочешь, я свалю! ЗАМЕЧАТЕЛЬНО! Я уйду, и не смей, блядь, мне звонить посреди ночи, когда проснешься и не сможешь уснуть от нескончаемых слез. Не звони, когда в следующий раз натолкнешься на Тони с Хизер. Если хочешь продолжать страдать… НА ЗДОРОВЬЕ! Но избавь меня от этого.

Элли развернулась и подошла к двери, держась за ручку и не оборачиваясь, она продолжила:

— Знаешь, Сэм, Уэс отличный парень. У него есть свои препятствия, но, думаю, ты даже не узнаешь об этом, потому что хочешь вести себя как маленькая сучка и отбросить свой шанс. Такой парень не станет ждать тебя вечно!

Она открыла дверь, а я крикнула ей вслед:

— Я никогда не просила меня с кем-то сводить, Эллисон! Так что, пошла ты сама!

Так она и сделала. Я чувствовала себя такой несчастной от нашей ссоры, но… не стала отступать. Ей не следовало звать Уэса вчера в Дели. Она играла с моей жизнью. Мне стало интересно, как быстро она бы покончила с этим, если бы Митч стал увиваться за каждой девушкой, с которой сталкивался.

Мы с Элли были похожи только в одном — мы были ужасно упрямые, когда спорили друг с другом. Я знала, что не отступлю, и не было никакой гарантии, что она отступит. И это могло продолжаться, пока кто-то не заставит нас помириться.