Предзимье - страница 12

– По вашему мнению, жизнь эльфа равноценна жизни грязной дворняжки?

– Странные вы задаёте вопросы оборотню. Разумеется.

– Собака погибла? – неожиданно едва слышно спросила Сехиатель.

Див впервые посмотрел на неё.

– Нет, пламя вовремя потушили. Сильно обгорела, сейчас проходит лечение в клинике при одном из моих приютов.

– Позавчера, – продолжил Синэрион, – в парке «Ходынское поле» произошла большая драка, которую устроили ваши головорезы. Что, снова девушку защищали или собаку спасали?

– Каюсь, – шутливо склонил голову Ворон, – на этот раз мои действительно напали первыми. После того, как их назвали… а, впрочем, в присутствии дам я, пожалуй, не буду повторять, как их назвали. Могу сказать вам на ухо. Вообще, на будущее предупредите своих… молодых магов – пусть или драться учатся как следует, или держать язык за зубами. Сложно предположить, что компания молодцов останется безучастной, если её обвинят в несоблюдении личной гигиены и пристрастии к лицам мужского пола… Похоже, наш разговор затянулся, – резко сменил тему князь и встал. – Если придумаете более интересную тему для беседы, обращайтесь. Возможно, один из моих помощников захочет с вами пообщаться.

Он слегка склонил голову, взял на руку соколка и преспокойно ушёл. Телохранитель последовал за ним. Почтенное собрание осталось в весьма раздражённом настроении.

========== Глава III ==========

Финэриэль хотела вернуться как можно скорее в свою резиденцию – у неё голова шла кругом от цирка, в который превратил приём оборотень-князь, – но это ей не удалось. Таланна на правах ближайшей подруги явилась, когда королева переодевалась. Она фыркала, как разъярённая кошка, глаза её метали молнии, и вся она едва ли не дымилась. Кометой опустившись в кресло, она плеснула в бокал вина и единым духом осушила его наполовину.

– Чёртов ублюдок! Вшивая тварь! Проклятый импотент! Готова поспорить, что в Шархате яйца ему отбили напрочь…

Таланна выпила бокал до дна и налила ещё. Её можно было понять – все её заигрывания, потягивания и улыбки почти лишили Амавелона и Рендила способности здраво мыслить, но не оказали на князя никакого действия. Как и королеву, он не игнорировал её намеренно, она просто была ему неинтересна. Естественно, Таланна была в ярости. Корвусу крупно повезло, что его не было в этот момент рядом, – если в Шархате его мужское достоинство пощадили, Таланна мигом бы исправила это упущение.

Осыпав князя всеми известными ей ругательствами (их список был весьма обширен), фурия умчалась со словами: «Он ещё у меня попляшет!».

Через несколько минут, когда Финэриэль перед выходом рассматривала себя в зеркало, дабы убедиться, что выглядит безупречно, пришёл Синэрион. Вместо того, чтобы склониться в уважительном поклоне, он сказал со сверхъестественным оживлением:

– Ну, что скажете? Каков бес, а!

Финэриэль в немом изумлении наблюдала, как советник с ходу принялся мерить комнату шагами. Она никогда не видела Синэриона в таком возбуждённом состоянии, более того, не могла предположить, что он способен в него впасть. Не говоря уж о том, что ещё минуту назад Финэриэль была уверена, что Синэрион пребывает примерно в таком же настроении, как и Таланна, хотя и по другой причине.

– Наглец, воин, оратор! И вместе с тем – настоящий князь, этого не отнять. Вы только вспомните, ваше величество, какая осанка, какая благородная грация в каждом движении! Неудивительно, что солдаты идут за ним в огонь и в воду. А взгляд! Честное слово, после скользко-подобострастных морд надушенных холуйчиков это – словно глоток свежего воздуха. Готов поклясться, я даже обрадуюсь, если он подомнёт под себя эльфов. Давно пора взбаламутить это болото…

Финэриэль призвала на помощь отточенное годами умение никогда не терять лицо и холодно сказала:

– Советник, поезжайте домой. Вы не в себе.

Синэрион резко остановился, а она величественно повернулась к нему спиной и вышла.

…Наконец-то можно расслабиться и как следует всё обдумать. Финэриэль вытянулась в ванне, наполненной цветочной водой, и отпила немного вина из бокала.

Ведь он её унизил – не оказал даже минимального почтения к её сану. Она для него вовсе не существовала. А ей не удалось переломить себя и заговорить с ним…