Предзимье - страница 8

На плече гостя сидел маленький сокол-чеглок. Он напыжился, став похожим на пушистый коричневый шарик, и вроде бы дремал.

Магистры магии тоже нередко выходили в свет с птицами, но это были внушительные представители крылатого племени вроде ушастых сов, ястребов-тетеревятников и кречетов. Особенно ценились белые кречеты. Любой маг посчитал бы ниже своего достоинства явиться с маленьким невзрачным чеглоком.

Князь своим видом настолько поразил королеву, что она не сразу взглянула на его лицо. Стоило ей это сделать, как она мигом позабыла и грязную одежду, и запах крови и лошадиного пота, и полное отсутствие хороших манер.

Корвус был прекрасен, как утренняя заря. Финэриэль на секунду показалось, что от него исходит такой же прозрачный неуловимый свет. Подобная красота не встречалась даже среди эльфов; она была сопоставима с нежным дыханием тёплого летнего вечера, ледяной пронзительностью осеннего неба, туманной задумчивостью августовского рассвета.

Да, прав был Синэрион. Без эльфов здесь не могло обойтись. Возможно, даже Высших.

Финэриэль с огромным трудом отвела глаза от лица Корвуса, посмотрела на сросток кристаллов дымчатого кварца, который занимал середину стола и являлся одним из символов Серых эльфов, и постаралась сосредоточиться на неприглядной одежде князя.

На остальных гость произвёл противоречивое впечатление.

Амавелон презрительно разглядывал его руки. Руки Корвуса безупречны были только формой. Никакого намёка на прекрасный маникюр и холёную кожу, шрамы и порезы разной величины и давности, ногти обрезаны под мясо, и только благодаря этому под ними не было грязи. Рядом с ухоженными руками Амавелона и Рендила разница была особенно заметна.

И легко объяснялась. Начальнику охраны не подобало самому браться за меч, для этого у него были подчинённые. Если же такое происходило, то обязательно надевались толстые перчатки. Князь ничего зазорного в участии в стычках не видел и к мечу прибегал охотно, по ему одному известной причине обходясь без перчаток. Впрочем, и его телохранитель стоял с голыми руками в точно таких же шрамах, как у Корвуса.

Оружия, кроме ножа на поясе, не было ни у него, ни у князя.

Рендил, когда Корвус сел рядом, слегка наморщил нос, презрительно поджал губы и отвернулся. Всё время, пока проходил приём, он старательно делал вид, что не замечает соседа, и то и дело бросал на него взгляды исподтишка.

Таланна при виде князя оцепенела, как и Финэриэль, но только на секунду. Она быстро пришла в себя, и, похоже, её не смутила ни грязная форма Корвуса, ни запах, – она слегка переменила позу и обольстительно улыбалась гостю, пока втуне.

Сехиатель не сводила глаз с князя дольше прочих, и ей еле удалось заставить себя опустить голову и заняться чётками.

Молчание грозило затянуться, Корвус не стремился начинать разговор. Он бросил короткий взгляд на эльфов, потом опустил глаза и то ли рассматривал что-то на столешнице, одному ему видимое, то ли намеревался вздремнуть. Телохранитель шмыгал носом, что, безусловно, оживляло тишину, но не так, как хотелось бы. В конце концов, он хлюпнул особенно смачно и потянулся к рукаву камзола, но Корвус, не глядя на него, подозвал его жестом и отдал свой платок. Телохранитель вернулся на место, зажимая нос платком; когда он на секунду отнял его, белоснежная ткань пропиталась кровью на треть.

Когда стало ясно, что ни приветствия, ни извинений за опоздание от Корвуса не дождаться, Синэрион заговорил:

– Великая Владычица Серых приветствует вас, князь Корвус.

В ответ – ни слова, ни взгляда, ни движения.

Синэрион выдержал небольшую паузу и продолжил:

– Князь, безусловно, не знаком с нашими обычаями. Простому воину не подобает лицезреть величие Правительницы. Мы просим вас отослать его.

Корвус едва заметно усмехнулся и исподлобья взглянул на посла.

– Вы, безусловно, не знакомы с нашими обычаями, – сказал он. – Во-первых, не подобает при обращении к гостю использовать кличку, которая, к тому же, в ходу только среди эльфов. Во-вторых, я приношу свои извинения. Мой спутник выйдет тотчас же после вашего начальника охраны.