Прекрасная художница - страница 44

– Нет, у меня тогда не было мастерской. Я писала его в боксерском зале Джексона.

– Правда? Какой смелый поступок!

Это в самом деле был смелый поступок. Чтобы побыть вдвоем, они с Маркусом выбирали для свиданий самые немыслимые места, и как-то он попросил ее прийти в боксерский зал. Каким образом ей удалось ускользнуть из дома, прихватив альбом для рисунков.

– Я написала его по заказу, – сказала Френсис. – Но заказчик передумал, и портрет остался у меня. – “Заказчик”, то есть Маркус, передумал не только насчет портрета…

– Мне он очень нравится, он гораздо лучше ужасного портрета леди Уиллоуби.

– Это два разных стиля и разные объекты, их нельзя сравнивать. – Френсис было много легче обсуждать достоинства полотен, чем недостатки герцога Лоскоу. Она не могла выбросить из головы рассказ Джеймса. Неужели это правда? Что знает об этом Лавиния?

– О, понятно! Папин портрет дышит силой, каждый мазок как бы говорит: “Я бог, я непобедим”. Но вы не ответили на мой вопрос. Вы были близко знакомы с папой в юности?

– Не очень. Я в тот год впервые вышла в свет, и мы встречались обычно на всяких светских собраниях. Мне было семнадцать, а ему двадцать три. После того сезона я его больше ни разу не видела.

– А мне кажется, это не все.

– Не знаю, с чего вы это взяли. Вообще я не хочу больше говорить об этом. Давайте лучше посмотрим, как вы выполнили задание.

Они стояли голова к голове, рассматривая рисунок, когда слуга сообщил о приходе герцога. Френсис не успела даже подготовиться, как он уже оказался в комнате.

– Миледи. – Он был серьезен, Френсис улыбнулась, в ответ его губы дрогнули.

– Ваша светлость, мы как раз заканчиваем.

– Можно взглянуть? – Маркус взял рисунок. – Винни, это все ты нарисовала?

– Да, папа. – Прежнее оживление покинуло девушку, лицо стало хмурым, как обычно.

– Очень мило. Неплохо. – Маркус с любезной улыбкой повернулся к Френсис. От страстного мужчины, целовавшего ее в карете, не осталось и следа. – Многообещающее начало, не правда ли, миледи?

– Да, вы правы. – Френсис старалась говорить спокойно. – Через несколько лет у меня появится конкурентка.

– Ну уж нет, – сказал Маркус, – не думаю, чтобы Лавинии пришлось думать о том, как заработать на хлеб.

– Согласна, но это не значит, что ей не захочется применить свой талант, – резко возразила Френсис.

– Мужья обычно не любят талантливых жен.

– Неужели? – Надменный тон Маркуса вывел ее из себя. – Мой муж, например, полностью меня поддерживал. А теперь, когда его нет со мной, я занимаюсь живописью и преподаю, чтобы заполнить свою жизнь, доказать самой себе, что, если я и вдова, это еще не значит, что я нуль, я зарабатываю, чтобы помогать сиротам, а вовсе не ради куска хлеба. – Френсис показалось, что Лавиния издала сдавленный смешок.

Маркус улыбнулся.

– Ваша взяла, миледи, извините меня. А как идет портрет?

– Неплохо, милорд.

– Наверное, нелегко было заставить мою дочь сидеть спокойно?

– Надо было просто занять ее чем-то, что ее интересует.

– И как вы этого добились?

– Кролик помог, – вставила Лавиния. – Тот, которого мы нашли в саду.

– Кролик? – Маркус посмотрел на Френсис. – Так он жив?

– Естественно. Я же обещала Эндрю, а свое слово я держу.

Был ли это намек на то, что он не всегда выполнял свои обещания? Маркус не привык, чтобы его упрекали, и ему стало неприятно.

– И вы позволили Лавинии держать его?

– А почему нет? Его я тоже нарисовала, он помогает выразить характер ее милости.

Маркус нахмурился. С Лавинией и так нелегко справиться, а тут еще Френсис Коррингам ей потакает. Нет, он этого не допустит.

– Могу я посмотреть?

– На кролика? – удивленно спросила Френсис.

– Нет, конечно, на портрет.

– Нельзя, – твердо сказала Френсис. – Пока работа не закончена, я никогда ее не показываю.

На этот раз Лавиния засмеялась открыто.

– Мне кажется, папе никто еще никогда такого не говорил.

– Все бывает в первый раз.

Маркус глубоко вздохнул, превозмогая раздражение.

– Хорошо, подожду, пока вы закончите работу, миледи, – сухо сказал он. – Винни, нам пора ехать. Через полчаса у тебя урок танца в Стенмор-хаусе.

Френсис спустилась к выходу вместе с ними.