Прекрасная катастрофа - страница 14

— То есть, кроме признания себя уродом, ты говоришь, что переспав с тобой, она заслуживает того, чтобы ее отшвырнули как бездомную кошку?

— Я говорю, что был честен с ней. Она взрослый человек, это было по обоюдному согласию… она была слишком нетерпелива, если ты хочешь знать правду. Да и потом, ты говоришь так, будто я совершил преступление.

— Видимо она не имела представления о твоих намерениях, Трэвис.

— Женщины часто оправдывают свои действия тем, что творится у них в голове. Она не говорила мне, что ожидала больше, чем я предложил ей, что я ожидал лишь секс без продолжения. Это несколько отличается?

— Ты — свинья.

Трэвис пожал плечами.

— Меня называли и похуже.

Я взглянула на диван, подушки все еще смяты и сложены в кучу от их недавнего использования. Я отпрянула от мысли о том, сколько женщин отдало себя на этой ткани. Эта ткань вызывает зуд.

— Полагаю, я сплю в кресле, — пробурчала я.

— Почему?

Я посмотрела на него, взбешенная его смущенным выражением.

— Я не буду спать на этом! Одному Богу известно, на чем я буду лежать!

Он поднял мой багаж с пола.

— Ты не спишь на диване или кресле. Ты спишь в моей кровати.

— Которая наверняка менее гигиенична, чем диван. Я уверена.

— Кроме меня никто не был в моей кровати.

Я закатила глаза.

— Дай мне передохнуть.

— Я абсолютно серьезно. Я укладываю их на диване. Не пускаю в свою комнату.

— Тогда почему мне можно в твою постель?

Уголок его рта дернулся в озорной усмешке.

— Ты собираешься заняться со мной сексом сегодня ночью?

— Нет!

— Вот поэтому. Теперь поднимай свою раздраженную попку, прими горячий душ, и затем мы можем позаниматься биологией.

Я на мгновение взглянула на него и неохотно сделала так, как он сказал. Я стояла под душем очень долго, позволяя воде смыть свой гнев.

Втирая шампунь в голову, я вздохнула над тем, насколько чудесно принимать душ не в ванной общежития — никаких тапочек, никаких туалетных принадлежностей, только расслабляющая смесь воды и пара.

Дверь открылась, и я подпрыгнула.

— Мэри?

— Нет, это я, — сказал Трэвис.

Я автоматически прикрыла рукой те места, которые не хотела, чтобы он видел.

— Что ты здесь делаешь? Убирайся!

— Ты забыла полотенце, и я принес тебе одежду, щетку и какой то странный крем из твоей сумки.

— Ты рылся в моих вещах? — закричала я.

Он не ответил. Вместо этого я услышал, что он включил кран и звук его зубной щетки против его зубов.

Я выглянула из-за полиэтиленовой шторы, придерживая ее у груди.

— Выметайся, Трэвис.

Он посмотрел на меня, его губы были в пене от пасты.

— Я не могу лечь в кровать, не почистив зубы.

— Если ты подойдешь к этой шторе ближе, чем на два шага, я выколю тебе глаза пока ты спишь.

— Я не буду подглядывать, Пташка, — он усмехнулся.

Я ждала под водой с крепко скрещенными на груди руками. Он сплюнул, прополоскал и сплюнул снова, и затем дверь закрылась.

Я смыла с кожи мыло, высушилась настолько быстро, насколько возможно, и затем натянула футболку и шорты, нацепив очки и пройдясь расческой по волосам.

Я нанесла ночной увлажняющий крем, принесенный Трэвисом, на глаза и ничего не могла поделать с улыбкой. Он был внимательным, и почти милым, когда хотел.

Трэвис снова открыл дверь.

— Поторопись, Пташка! Я здесь состарюсь!

Я кинула в него расческой, и он увернулся, закрывая дверь и смеясь на всем пути в комнату. Я почистила зубы и прошаркала в коридор, проходя мимо комнаты Шепли.

— Спокойной ночи, Эбби, — произнесла Америка в темноте.

— Спокойной, Мэри.

Я замялась перед тем как два раза постучать в дверь Трэвиса.

— Заходи, Пташ. Тебе не надо стучать.

Он открыл дверь, и я вошла, заметив черную железную кровать, стоявшую параллельно окнам на дальней стороне комнаты.

На стенах не было ничего, кроме одинокого сомбреро над изголовьем кровати.

Я наполовину ожидала, что его комната будет в постерах с едва одетыми моделями, но я не заметила даже рекламы пива. Его кровать была черной, ковер серым, все остальное-белым. Выглядело будто бы он только переехал.

— Милая пижама, — сказал Трэвис, заметив мои желтые в клетку шорты, и серую футболку Восточного Универа.

Он сел на кровать и похлопал по подушке рядом с ним.