Прекрасные похороны - страница 20

Оливия встала и стала держаться за папу.

— Я думал, что ты... Они... — Я замолчал, все еще не в силах сформировать предложение.

— Ты думал, что я что? — Спросила Камилла, поглаживая мое лицо. Она посмотрела на папу и Оливию.

— Он думал, что они здесь, чтобы сообщить нам, что с тобой... — Папа посмотрел на агентов.   — Тогда какого черта вы здесь делаете? Что за плохие новости?

Агенты переглянулись, наконец поняв мою реакцию.

— Нам очень жаль, сэр. Мы пришли, чтобы сообщить вам о вашем брате. Агент Линди приказала сообщить новости именно вам.

— Агент Линди? — Спросил я. — Вы имеете в виду Лииз? И что насчет моего брата?

Папа нахмурил брови.

— Трентон... Позвони близнецам и скажи ехать домой. Немедленно.

ГЛАВА 5

Трэвис

Эбби стояла напротив окна у парадной двери нашего дома в стиле «прованс», выглядывая из-за серых занавесок, которые выбрала пять лет назад взамен тех, что купила за три года до того. Многое изменилось за последние одиннадцать лет, не только занавески. Свадьбы, рождение детей, похороны, переломные моменты и откровения.

Мы ликовали, когда у нас родились близнецы, и скорбили, когда умер Тотошка. Он был личным телохранителем близнецов, всюду следовал за ними и спал на коврике между их колыбельными, а потом между детскими кроватками. Шерсть вокруг его глаз начала седеть, потом ему стало все сложнее держаться бодрячком. Его похороны были вторыми в моей жизни. Мы похоронили его на заднем дворе, под грушей Брэдфорд.

Всего несколько месяцев назад, в день нашей одиннадцатой годовщины, Эбби призналась, что знает о моей работе в ФБР. Беременная нашим третьим ребенком, она вручила мне бумажный конверт, где были даты, время и другая информация, имеющая отношение к ее отцу, Мику, и Бенни, боссу мафии, которого я недавно пристрелил за то, что он угрожал моей семье.

Внедорожник Эбби обычно был припаркован напротив моего серебристого грузовичка Доджа, но сейчас было заметно его отсутствие, и моей жене это не нравилось. Несколько лет назад мы обменяли нашу Камри на черную Тойоту Фораннер, на которой Эбби ездила на работу в школу. Она всегда дружила с числами, и почти сразу после выпуска пошла преподавать математику шестиклассникам.

Казалось бы, только что мы учились в колледже. А теперь вместо общежития и квартиры у нас была ипотека за двухэтажный дом с четырьмя спальнями и двумя парковочными местами. Харлей мы продали в хорошие руки перед рождением близнецов. Жизнь двигалась вперед, и неожиданно мы стали взрослыми людьми, которые самостоятельно принимают важные решения и больше не делят с кем-то квартиру.

Эбби положила руку на округлый живот, раскачиваясь вперед и назад, чтобы унять ноющую боль в спине.

— Дождь собирается.

— Похоже на то.

— А ты только что помыл свой грузовик.

— Возьму твой, — ухмыльнулся я.

Она зыркнула на меня.

— Его больше нет.

Я сжал губы, стараясь скрыть улыбку. Мое плечо горело от пули, которая задела меня и пробила сидение машины, а голова раскалывалась после столкновения с деревом на обочине шоссе. На мне только начали заживать побои помощников Бенни из Вегаса, но теперь прибавилась чернота вокруг глаза и несколько сантиметровый вертикальный порез возле левой брови. В тот момент я вел внедорожник Эбби, исполняя роль образцового мужа в поисках мороженого, и получал новую информацию о Томасе от Вэл. Карлиси думали, что я был в Калифорнии, и поэтому в первую очередь направились туда, но Вэл сказала, что это был лишь вопрос времени, когда они приедут в Икинс. В этот момент первые пули пролетели со стороны пассажирского окна.

Эбби злилась, но она предпочитала сердиться насчет грузовика, потому что не хотела задумываться обо всей этой ситуации. Злиться легче, чем бояться. Даже после того, как я ликвидировал угрозу, я хотел выпустить всю обойму в тех, кто столкнул меня с дороги, когда увидел в их машине фотографии. Они засняли мою жену, моих детей, моих племянниц и племянников, моих братьев и их жен. Даже Шепли, Америку, их сыновей и моих тетю и дядю. Они собирались уничтожить всю семью Мэддоксов.

Они выбрали не ту семью.

— Они его заменят, — сказал я, стараясь замаскировать растущий во мне гнев.