Прекрасный инстинкт - страница 3

Без предисловия отклоняюсь назад и бью его в живот. Довольно улыбаюсь, наслаждаясь моментом, когда горячий, свежезаваренный кофе волной выплескивается на руку Джареда.

— Это может шокировать тебя, но женщины могут разозлиться и без ПМС. Это отвратительно звучит. Разве ты никогда не злишься просто так?

— Ну конечно. Это твоя точка зрения? — он засовывает руку в рот и посасывает ожог — худшее, что можно сделать в данной ситуации. Зная, что он будет делать это весь день, потому что ожог не спадет, милосердно включаю холодную воду и подставляю под поток руку Джареда.

— Моя точка зрения — почему вы, мужчины, можете злиться, не имея ПМС, но когда, то же самое касается женщин, это просто невозможно? Может быть, я и отстаю от CNN (телеканал), но я еще не слышала, что менструальные циклы и способность злиться научно связаны, ты, сексистская свинья!

— Ты знаешь это, детка.

Джаред зарывается лицом в мою шею и похрюкивает. Я смеюсь и извиваюсь, потому что это дико щекотно, а не потому, что он неотразим или прощен. Но это именно тот способ, которым он заканчивает все наши ссоры с тех времен, когда нам было по десять, и его семья поселилась напротив нашего дома. Я серьезно - он слишком очаровательный для своего же блага, и мы тайно миримся с этим - но я никогда вслух не произнесу, что он, на самом деле, просто классный.

— Прошу тебя, не делай этого снова, Джаред, я серьезно. Если бы я не была так мила, то вышвырнула бы ее отсюда за волосы. — На самом деле, я не сделала это скорее из-за знания, что, если автобус качается, то тебя может стошнить от того, что увидишь, когда постучишься, а не из-за благотворительности, но я не стала упоминать эту маленькую деталь. Уперев руки в бока, я серьезно смотрю на него, нахмурив брови. — Никому не позволю, даже тебе, разрушить его гармонию. Он побеждает и ...

— И все остальные ублюдки проигрывают, — заканчивает он за меня. — Знаю, детка, я согласен.

 — Знаешь, я серьезно, неужели так сложно снять номер или поехать к ней? Неужели они все бездомные шлюхи?

— Бездомные шлюхи — ха! Забавно, — я слышу его бормотание и смех на расстоянии.

— Раз уж вы проснулись, слушайте, — предупреждаю я остальных двоих, очевидно прячущихся под своими одеялами от силы моего гнева и явно испуганного Джареда, — и вам лучше записывать, потому что я не собираюсь проводить эту беседу снова.

Голова Ретта высовывается из коморки, его черные волосы дико торчат во все стороны. Он посылает мне улыбку, полную гордости и одобрения. Это его обычный способ поддержать меня без очевидного перехода на мою сторону. Не дай Бог, его брат узнает, что он поддерживает девушку, а не «свой вид».

Братьев Фостер всегда считали близнецами, хотя на самом деле у них разница чуть менее года, и они очень разные. Прежде всего, Джаред очень эгоистичный парень, тогда как Ретт, старший из братьев, неизменно бескорыстный. Темные волосы Ретта мягкие и волнистые, а волосы Джареда грубые и при прикосновении щекочут руку. Они оба высокие и мускулистые, с глубокими темно-синими глазами. Если Джаред всегда танцует с менее тонкими мотивами, скорее рефлекторно и саркастически, то движения Ретта более послушны, и при этом он словно смотрит тебе в душу. Когда я хочу пошутить, посмеяться или просто забыться, я иду к Джареду. Его веселый и беззаботный дух освежает. Но, когда мне нужно просто побыть с кем-то понимающим, знающим верные слова и способным утешить, я ищу Ретта. На самом деле, я люблю их абсолютно одинаково.

Ретт все еще поглядывает на меня, я показываю ему язык и свожу глаза к переносице, но при этом оставляю свой голос сердитым для всех остальных.

— Я ухожу, чтобы забрать Коннера. И этому месту лучше бы пахнуть Лизолом и конфетками, когда мы вернемся. — Я разворачиваюсь на каблуках, схватив свое дерьмо, и ухожу, хлопнув дверью. Дойдя до нижней ступеньки, останавливаюсь, чтобы успокоиться и наполнить легкие свежим воздухом.

— Ты в порядке?

Моя голова дергается вправо, где я замечаю моего дядю Брюса, нашего водителя и по совместительству импровизированного менеджера, а также единственного родственника, который остался у нас с Коннером. Он прислонился спиной к автобусу и потягивал сигарету. Я бы хотела, чтобы он бросил эту отвратительную привычку. Единственный брат моей матери, он потерял свою жену из-за рака, Христа ради..., и он все еще курит, дымит как стареющий, слегка полноватый двигатель. Иногда мне кажется, что он лишь приближает свою смерть, пытаясь ускорить встречу с женой и сестрой. Безусловно, выкуривание по пачке «Кэмела» без фильтра каждый день является частью его плана.