Прелесть пыли - страница 17

Но пока ничего необыкновенного не происходило. Спустившись в долину, бойцы пошли кромкой неровной лощины. Она была сплошь завалена камнями. Целое море камней простиралось вокруг. Заросли граба и орешника теснились лишь в расщелинах и на пригорках, добраться до которых было нелегко. Прошло довольно много времени, пока они пересчитали ногами все камни на извилистой тропе, продрались сквозь заросли и достигли горы, замыкавшей долину. Они взобрались на нее и встали как вкопанные.

Перед ними раскинулись необозримые дали — холмы и горы, лесов было мало. Кругом серые глыбы камней и плеши горных вершин. На склоне одной горы виднелось несколько домов, а еще дальше, на самом изгибе гребня, вторая кучка домов, чуть больше первой. Какое-то село. Над ними зеленела роща, внизу расстилалась ровная долина, похожая на поле; они решили пойти низом, полагая, что там будет легче «снабжать армию продовольствием».

— До вечера дойдем, а то и раньше, — оказал Голый. — Жаль только, что нигде воды не видно. Конечно, будь карта, я бы сразу определил, где вода и прочее. На этом плато должна быть река. Это несомненно. — Он тронул рукой свою баклажку.

— Воду где-нибудь найдем, — сказал мальчик. — И роса есть, я уверен. Видишь, как все блестит!

— Эх, красота! Прямо паришь над горами!

Мальчик взмахнул руками.

— Полететь бы, а?

— Счастливые птицы. — Голый протянул руку вперед.

— Ну, а пока мы еще не умеем летать, спустимся-ка вниз и потопаем по камням, — сказал мальчик.

— Счастливые птицы!

Они начали спускаться козьей тропой. Скоро стало ясно, что эта тропа не самый короткий путь к селу — их сегодняшней цели. Потребовалось все их терпение, чтоб примириться с медленным пешим ходом.

— Говоришь, к ночи дойдем? — сказал мальчик.

— Бесспорно. А может, по дороге встретим другое село, может, мы его сверху не углядели. Почему бы здесь не быть и другим селам, кроме тех, которые можно увидеть простым глазом. Был бы бинокль, я бы точнее во всем разобрался.

Мальчик шел вперед, не слушая разглагольствований товарища. Казалось, он берег силы, мучительно собирая их по крохам. С тропинки, насмешливо присвистнув, вспорхнула птичка. Голый загляделся на нее, оступился и нечаянно сел на большой камень.

— О! Откуда ты здесь?

Мальчик пробирался вперед по камням.

— Послушай-ка! — сказал ему Голый.

Мальчик замер, расставив ноги на двух камнях и повернув к товарищу только голову.

— Послушай, что я тебе прочту, — продолжал Голый. — Послушай!

Прищелкивая пальцами и взмахивая рукой, словно перебрасывая мальчику слова, он заговорил, широко раскрыв глаза:

Голый замолчал и, по-прежнему тараща глаза, ждал оценки.

— Ну? — сказал он.

— А ведь капли во рту не было.

— Вот ты свидетель. Могу так сколько угодно.

— Лучше не надо.

— Не бойся. Как ты думаешь, я поэт?

— Судя по ногам, вполне.

— Ты уверен?.. Ну что ж, продолжим путь по земле.

— Ну и ну, — сказал мальчик. — В поэзию ударился!

Вдруг послышалось гудение самолета. К северу от них, над венцом гор, мчались три «хейнкеля».

— Видишь, — сказал Голый, — есть люди, которые думают о нас. Не забывают. В конечном счете мы не так одиноки.

— Сейчас где-нибудь наших станут приветствовать.

— Вот, видал? Если подойдут к нам, дадим о себе весть из моей дубинки. Пусть думают, что здесь войска. Хитрость на войне — великое дело. Один мост на Неретве [2] чего стоит.

Где-то на северо-западе раздалось несколько орудийных залпов; затем послышались разрывы бомб.

Поводов для размышлений было больше чем достаточно, и бойцы молча продолжали свой путь по камням.

Вначале они шли по обрывистым склонам горного отрога. Каменные завалы и заросли позволяли старику идти незамеченным. Но скоро они вышли на открытый склон, спускавшийся в узкую долину, и тут старик с торбой возник за ними темной движущейся точкой. Но они редко оборачивались и заметили его, только подойдя к самой долине, когда Голый стал оглядывать окрестности.

— Идет за нами, — оказал Голый.