Прелесть - страница 5

Прежде он приступил к отцу Серафиму, оставив головокружительные плечики юдашкинской красавицы на потом.

Поп лежал, выпустив поверх простыни рыжую курчавую бороду. Казенное покрывало вкупе с подушкой напоминало загрунтованный свинцовыми белилами холст, на котором отчетливо вырисовывалась голова Иоанна Крестителя. Во всяком случае, это было лицо человека страждущего, больного, но непреклонного в своей вере.

Воропаев слегка замешкался, не зная как обратиться. На память пришло недавнее телеинтервью с патриархом. Разговор шел о засилии иноземных миссионеров, лжепророков и гуру, хлынувших на опустошенную диалектическим материализмом шестую часть суши. Моложавый собкор всячески напускал на себя благочестивый вид и называл служителя церкви владыкой.

— Владыка, позвольте вас так называть, — собкоровским голосом приступил Воропаев, — я старший следователь ФСБ Вениамин Семенович Воропаев. Расскажите все по порядку.

Тихо зашуршал миниатюрный диктофон. Наверное так шуршит тростник на земле крестьянина Иссы. Отец Серафим даже не взглянул на Воропаева.

— Батюшка, — позвал следователь.

Пострадавший повернулся и изрек:

— Гряде новый человек.

Теперь стало очевидно, что отец еще далеко не стар, и что они с Воропаевым вполне могли быть однокашниками.

— И дано ему было вложить дух в образ зверя, — продолжил отец, чтобы образ зверя и говорил, и действовал так, чтоб убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. — Отец Серафим помолчал немного и разъяснил: — Показания, которых ты ждешь от меня, давно записаны Иоанном Богословом. Прочти их.

— Батюшка имеет в виду Апокалипсис? — Воропаев стал выходить из себя.

Батюшка перекрестился, и тут Воропаева осенило:

— Отец Серафим! Да не тот ли вы Серафим, который…

Воропаев осекся. Лицо батюшки побледнело, и голова свалилась на бок.

— Врача, — мелькнула мысль.

Воропаев соскочил со стула и выбежал в коридор.

Когда они с доктором вернулись, отец Серафим уже пришел в себя и неслышно шевелил губами.

— Что он говорит? — в пустоту спросил Воропаев.

Доктор нагнулся поближе.

— Прелесть, что ли, господин майор.

Тогда Вениамин Семенович сам подставил ухо поближе.

— Прелесть… — донеслось до его сознания.

Воропаев вопросительно посмотрел на доктора.

— Бредит?

— Я не психиатр. Общее состояние вполне удовлетворительное, температура, давление… — доктор пристально взглянул на Воропаева.

— Вот у вас определенно нездоровый вид, да и нервишки разболтаны. Вы давно отдыхали? Отпуск где провели?

— В Грозном… — не выдержал Воропаев, но доктор не смутился.

— Сволочи, сдали Кавказ.

Воропаев неласково посмотрел на доктора.

— Знаю, знаю, Кавказ не Москва, а Москва не Россия. Отсидимся в Филях, а там и в Париж, только будет ли этот париж во второй раз? Да и что оно такое, этот будущий, грядущий париж? Как вы думаете, полковник?

— Я майор, — поправил Воропаев и вдруг заметил, что доктор смахивает на фотографию Антона Павловича и Михаила Афанасьевича одновременно. — Вас случаем не Антон Михалычем величают?

— Михаил Антоновичем, — теперь поправил доктор. — Знаете ли, с детства не люблю гэбистов… — доктор отвернулся к больному.

Воропаев достал сигарету и вышел на лестничную клетку. Потом достал телефон и пропиликал:

«Во по-ле бе-ре-зка сто…», — и домычал уже сам — …яла.

На том конце несуществующего провода оказался Заруков.

— Что показало вскрытие?… Отравление? Как нет?…в результате кровоизлияния. Не у всех?… В мозг…..ах, так все-таки остановки сердца… А химики? Да что ты мне про этот дух, блин. Черемуха?…

Тогда что же? Мы же не в Японии, блин, что я доложу первому? Аум Сенрико и председатель ФСБ? Ладно, отбой… отдыхай, Заруков, кстати, давно хотел спросить тебя, как твое отчество? Иваныч, понятно. Пока, Иван Иванович.

Потом он вспомнил про Андрея и тихо матернулся на себя за черствость души. В травмпункте уже все закончилось. Легкое внутреннее кровоизлияние, проступившее огромным фиолетовым пятном на задней части бедра, вот и все последствия. Правда, когда Воропаев поинтересовался самочувствием, Андрей ответил:

— Самочувствие в норме, полет проходит по программе, — отчитался Андрей и мотнув головой добавил, — Правда в голове шип какой-то. Ну да это мелочи.