Преодоление - страница 8

— С чего ты это вдруг взялся ухаживать за мной? Девушек тебе мало, что ли?

Теперь промолчал Павел. Сели в полупустой троллейбус. Катерина смотрела в разрисованное морозными узорами окно, к ней постепенно возвращалось хорошее праздничное настроение, нарушенное Шумковым. Она забыла о том, что и Павел вел себя не лучшим образом. Повернулась к нему, посмотрела с интересом. Она почти каждый день видела его, привыкла к его громкому голосу, к соленым словечкам, которые он отпускал направо и налево без разбора, и разделяла то настороженное уважение, с которым относились к нему рабочие, как к наладчику высшего класса. И на самом деле, равных ему на участке не было. Странно, почему он кажется ей сейчас вовсе не таким, как в цехе? Словно только что увидела этого заядлого холостяка года на два, на три старше ее, Катерины. Сидит, щурит насмешливо карие глаза и мурлычет себе под нос что-то.

— Что ты поешь? — спросила Катерина, чтоб не молчать.

— Это стихи…

— Какие?

— Чужие…

— Давай громче!

Павел хмыкнул понимающе, помедлил, соображая что-то, и принялся декламировать ей на ухо любовные стишки, специально выученные для нашептывания доверчивым и поэтически настроенным девицам. Он знал, что делал, но уж никак не ожидал, что стишки так глубоко взволнуют Катерину. Она слушала, как в полусне, сжимая безотчетно руку Павла. Откуда ему было знать, что именно сегодняшний, пугающе-прекрасный вечер возбудил в душе ее чувство облегчения? С нее словно свалилась привычная угнетающая тяжесть, и Катерина опять осознала свою силу.

У подъезда дома, где она жила, Павел, освоивший отменно приемы завлечения, прикинулся страшно озябшим, так натурально дрожал, так просился к Катерине погреться, что она под его напором даже растерялась немного.

— Поздно ведь уже… Максимку разбудим, — отнекивалась она.

— Я на минутку, мне только стакан горячего чаю, и я тут же уйду.

Катерина теребила в руках связку ключей. На улице изредка раздавался гул автомобильных моторов, город засыпал. Вдруг совсем рядом хлопнула дверка машины. Катерина вздрогнула, посмотрела испуганно на Павла.

— Теперь раззвонят на весь свет: ночью с мужчиной в подъезде стояла…

— Бежим! — сказал Павел, увлекая ее по лестнице наверх. Остановились на площадке четвертого этажа. Катерина отперла торопливо дверь, и они с Павлом проскользнули в переднюю. Притворив дверь, постояли в темноте, часто дыша, прислушиваясь. Приехавшие на машине поднялись выше. Павел нашарил руку Катерины, провел ее ладонью по своему нахолодевшему лицу. Катерина вздрогнула, и тут же вспыхнул свет. Павел не увидел выражения ее лица, она отвернулась, сняла пальто, сапожки.

— Сейчас поставлю чайник, раздевайся, — сказала шепотом, заглянула в комнату, где спал мальчик, и плотнее прикрыла дверь.

Павел разделся, присел к столу, но как только Катерина скрылась на кухне, он тут же вскочил, подкрался к ней на цыпочках, обхватил ее голову, и повернув к себе, закрыл губами ей рот. Она выгнула спину, с силой рванулась, но он не отпустил, продолжал целовать лицо, шею.

— Нет… нет… я не хочу… — задыхалась она, извиваясь в его сильных руках. Волосы Катерины рассыпались по плечам, набились Павлу в рот. Вдруг тело ее разом отяжелело, размякло. Он схватил ее в охапку, отнес в комнату и опустил на кровать.

— Тише… тише, Максимка проснется, — шепотом выдохнула Катерина и обвила его шею руками.

…Синие стекла окон побледнели, рассвет обещал солнечный морозный день. Задремавший под утро Павел не слышал, когда встала Катерина. Почувствовал прикосновение пальцев на лице, проснулся. Она стояла у кровати одетая. Улыбнулась, прижала палец к губам, показывая, чтоб не разговаривал громко. Павел взял ее за руки, она присела боком. Скрипнула пружина, оба взглянули опасливо на дверь, за которой спал Максимка.

— А меньший мальчик где? — спросил Павел.

— Ленюшка? В интернате. А что?

Павел привлек ее к себе на грудь, сказал растроганно:

— Ты принесла мне сегодня много радости. Не забуду этого никогда.

— Ой ли! А как же Ланка?

— Ланка здесь ни при чем.

— Уж так и ни при чем… Она вон какая! Тоненькая, гибкая, как змейка. Точь-в-точь «мисс Европа», что в журнале сфотографирована… А я? Что ты во мне увидел?